— Может быть и так. — Усмехнулся дедок. — Этого мы наверное уже никогда не узнаем. Но что я могу сказать тебе точно. Ни одна из старых семей, если у нее возникнут разногласия с другими старыми семьями, не пойдет искать справедливости у аиотееков. Они придут в Храм.
Никто не поставит новую лавку, или мастерскую, коли Храм не скажет, что это угодно Икаоитииоо и духам. Ибо все будут знать что лавка та неугодна Храму, и никто не придет в нее купить зерна, даже если его дети будут дома умирать от голода.
Ни одно важное дело, не начинается без того, чтобы не спросить на то благословение Храма.
— М-да… — Задумчиво протянул я. — Похоже, Храм и впрямь знает многое и умеет правильно распорядиться этим знанием. — (Мафиози хреновы!).
Яркое даже в первые утренние часы солнце отражалось в бегущей воде, создавая иллюзию будто «Морской Гусь» окружен целым роем маленьких, весело и зло сверкающих солнышек, так и норовящих запустить тебе в глаз ехидным лучиком.
Где-то на западе, под самым берегом, под покровом длинных утренних теней еще прятались остатки утреннего тумана, а на востоке от берега уже поднималось марево раскаленного воздуха, в котором начали плавиться очертания домишек и рощиц. День намечался жарким и чувствовалось, что даже огромная река, по которой мы плыли, не станет надежной защитой от этой жары.
Давненько я не плавал по таким рекам. Эта чем-то напоминала мне Волгу — такая же широкая, неспешная… и пейзаж проплывающий мимо берегов чем-то походил на родную и великую реку моего времени и мира. Такие же широкие степи, с вкраплениями рощиц, зарослями кустов, или еще какой-нибудь растительности. …Разве что пальм, кактусов, или деревьев очень на них похожих, куда больше, чем елок, да берез.
Но главное сходство было, конечно, не в этом. Та река, что текла возле Вал’алкавы, в своих низовьях тоже шла через степи.
Однако на ней не было стольких следов пребывания людей, как на этой или на Волге. Иногда кажется, что эта Река даже более обжита чем наша Волга. Всякие суденышки — от корабликов, не сильно уступающих нашему, до долбленых лодок, или плетеных из тростника плотиков, — так и сновали вверх, вниз, и поперек, в обоих направлениях русла. Иногда способствуя взрывам матерного красноречия у Дор’чина, когда особо нахальный экземпляр, едва успевал вывернуться из под носа «Морского Гуся», или не впендюриться нам в борт.
А городки, деревеньки и поля-сады-огороды вдоль обоих берегов реки, кажется, просто были нанизаны на реку — теснее чем бусы на нитку, даже не позволяя дикой природе вклиниться между собой. Да и не удивительно — тут куда жарче, степи более сухие, и потому все живое тянется к воде как может. И, естественно, в этой гонке человек оказывается впереди пусть и сильной, но неорганизованной природы.