…Ну, могли бы, на крайний случай, пообещать богатую добычу, которой якобы забиты закрома поселка мятежников.
…Или — зафигенную Славу победителей драконов и освободителей прекрасных принцесс из их чешуйчатых лап.
…Предложить тупо оплатить услуги. …Попытаться взять на слабо… Это бы я еще худо-бедно понял. Но вот такая откровенная подстава и провокация, признаться, это довольно много говорило о Храме и тех методах которых он придерживается. Реально мафиози!
Мне даже не нужно было бы оглядываться по сторонам, чтобы понять, что все мои соратники, включая даже бестолочь Мнау’гхо, по достоинству оценили этот шаг охамевших манипуляторов. И предложи я им сейчас высадив банду Фаршаада, тупо уплыть назад, думаю никто бы не стал возражать против этого.
Кажется Фаршаад и сам почувствовал, как над его головой сгустились тучи. Понять отчего вдруг произошла такая перемена не мог и потому его глазки судорожно забегали по нашим лицам.
— Видишь ли друг мой Фаршаад. — Ласково улыбаясь, сказал я ему. — Ты этого еще не знаешь, но вчера ночью мне приснился вещий сон. И в том сне я увидел, что поселок, в который ты хочешь идти, захватили плохие люди. Так что я не советовал бы тебе туда соваться. Тем более, что ты и сам говоришь, там нет ничего интересного. Почему бы нам просто не вернуться назад, и не сообщить аиотеекам про плохих людей? Пусть они с ними и разбираются!
— Но! Э-э-э… — Аж замотал головой Фаршаад, в приступе отчаянного возмущения. — Это последний поселок в моем списке, (и опять потряс пучков веревок, в подтверждение своих слов). А аиотееки не захотят тут драться!
— Почему? — Удивленно поднял я брови. — Кажется в Аоэрооэо, они прислали целых пять оикия по одной только просьбе обычных горожан. Почему ты думаешь, что они не придут сейчас, когда их позовет Храм?
— Тууивоасик. — Обратился я к нашему мальцу. — Что делают аиотееки, когда на их землях появляются чужие люди, которые грабят поселки их крестьян?
— Мы очень радуемся этому. — Злобно щерясь, ответил малец. — Можно устроить большую охоту. Все воины собираются вместе, и гонят чужаков по степи, пока те не падают от усталости. Потом мы их пытаем, и узнаем откуда они пришли. Идем, и убиваем всех их родных, чтобы тем неповадно было воровать у аиотееков!
— …Вот, видишь, — слегка и сам обалдев от столь радикального подхода к поддержанию правопорядка, указал я Фаршааду. Аиотееки относятся к подобным проблемам очень серьезно!
Следующие минут сорок бедолага Фаршаад вился как уж на сковородке, пытаясь объяснить все странности и непонятки. От усердия у него даже брови поникли, и, кажется, в черной как смоль бороде, мелькнул первый седой волос. В конце мне даже немного стало его жалко.