А кто-то, тихонько шептал в кабачках и подворотнях, что чужаки из-за моря, якобы и были родными детьми Икаоитииоо, которых он послал забрать свой Амулет. Который вернет теперь, только после того, как истинные жители Реки, скинут с себя ярмо проклятых степных кочевников. И вернут Власть над своими землями, городами и жизнями.
Кто-то осторожно намекал, что во всем виноваты жрецы, больше заботившиеся об ублажении своих желудков и тел, чем о благах Икаоитииоо.
А иные, заливая глотки дешевым пивом, или вдыхая дым дурманящих трав, верещали что Мир доживает последние дни, и вскоре Река иссякнет, земля перестанет рожать, а Солнце может не взойти на следующее утро. Так что любой разумный человек, должен провести последние минуты мира так, чтобы потом было не жалко погибать — потакая собственным желаниям.
…Много было слухов. Тревожных и злых. Полных надежды, или завистливого ехидства. Но куда страшнее слухов, были те кто их разносил… Бегающих будто больным хорьком укушенные, лихорадочно блестя мутными глазами, едва не пуская изо рта пену и ища лишь повода чтобы сорваться на драку.
Они грабили лавки, не платили за себя в харчевнях, дрались на улицах, квартал на квартал… Даже аиотеекам стало небезопасно появляться в черте города без сильной охраны. Ибо никто уже не боялся последующего наказания.
Руурзаак чувствовал, что ничего хорошего это не принесет, и поспешил закупить нужные товары и покинуть обуянный лихорадкой город. Думал, что в степи будет безопаснее.
И вот… Видать шибко обиделся на него Икаоитииоо, за неподнесенные дары.
— И кто ты у нас такой будешь? — Голос чужака отвлек Руудаака от воспоминаний.
— Еще сегодня утром, я был главным караванщиком… Я за все отвечаю, так что если кто и заслуживает каленой бронзы, так это я…
— Очнулся значит… — Удовлетворенно ответил чужак. — Ну что же, давай поговорим.
…Этот чужак не был высок ростом и светловолос. Но опытному караванщику хватило одного взгляда ему в лицо, чтобы понять, что он тоже чужак. …И возможно еще больший чем тот верзила, что сидит рядом с ним. (Вот уж воистину великан, наверняка в предках кто-то из горных медведей был, а то и вовсе — демонов). Когда уже почти четыре дюжины лет занимаешься торговлей, начав еще мальчишкой, учишься заглядывать в души людей куда глубже чем доступно обычным людям.
…И дело тут даже не в необычной форме глаз, а в том что эти глаза отражают. Вот сейчас в них, какая-то тоска… Почему спрашивается? Ведь захватили целый караван, побили множество врагов… Такая нежданная удача, да на пустом месте. И сами ведь, насколько мог понять Руудаак, понесли очень малые потери. Иначе сидящий рядом с ним великан, не усмехался бы с таким превосходством и почти добродушием. Так почему этот чужак тоскует?