На сиденье байка ночные гости оставили «визитку» – длинные следы от тонких острых когтей и засохшую кашицу белого помёта, похожего на птичий.
Берен поднял мотоцикл, поставил его на подножку. Достав из кофра две банки консервов, протянул их Тамари.
– Возьми, вам пригодится.
– А ты?
– Разберусь.
– Спасибо, – подумав несколько секунд, девушка взяла банки. – Вчера… Почему ты поехал за нами?
– Я просто проскочил нужный поворот, – Берен сунул руки в карманы джинсов, – вот и всё. Я не преследовал вас, не подумай.
Под внимательным взглядом ежевичных глаз егерь почувствовал себя идиотом. Что за околесицу он несёт?!
– Не подумаю, – наконец сказала Тари. – Тебе тоже в Благоград?
– Да. Вернусь к развилке и поеду по главному шоссе, так будет быстрее, – слова были удобными, но какими-то неправильными.
– Ясно, – кивнула девушка.
Повисла неловкая пауза.
– Удачи вам, – нарушил молчание Берен.
– И тебе, – Тари улыбнулась и пошла назад к фургону.
В её полуулыбке была и грусть с лёгким привкусом растаявшей надежды, и разочарование, и какое-то злорадное «я так и знала!». Берен предпочёл не заметить всего этого, но оно осело где-то под кожей и теперь покалывало, словно попавшая в ботинок песчинка.
«Охотник и потенциальная жертва – не лучшие спутники».
– Тамари!
– Да? – резко обернулась она, и янтарный ободок вокруг её зрачков вспыхнул особенно ярко.
– Спасибо за помощь, – сказал Берен и тут же мысленно чертыхнулся от того, насколько нелепо и неуместно это прозвучало.
Тари пригасила медовый свет чёрными ресницами:
– На здоровье.
– Подожди! – из фургона появилась маленькая фигурка. – Подожди! – Эльса подбежала к Берену, схватила его за руку и завязала что-то на запястье егеря.
– Это чтобы ты не потерялся, – пояснила девочка. – Чур, не снимать! Обещаешь?
– Обещаю.
Шаг. Ещё шаг. Последняя дверь не заперта. Она отворяется с тихим, тянущим за нервы скрипом, и Берен сразу понимает: девочка здесь. Сам удивляется – откуда он это знает? В комнате слишком темно, чтобы различить тоненькую фигурку, забившуюся между комодом и кроватью, но он уверен, что она там. И она жива.
«Эй?»
В ответ – молчание.
«Она здесь, да? – мягко спрашивает Берен. – Не бойся ответить, они не реагируют на звук, только на движение».
Пропитанное слезами, едва слышное «да» из дальнего конца комнаты.
«Чёрт!» – мысленно ругается Берен. До ребёнка несколько шагов. Знать бы, где притаилась тварь…
«Я сейчас подойду к тебе. Ты должна будешь взяться за мой ремень сзади. И не отпускать, что бы ни случилось. Справишься?»
Берен тряхнул головой, прогоняя навязчивое воспоминание четырнадцатилетней давности.