– И что нужно для того, чтобы научиться управлять этим?
– Остаться с нами, – просто ответила Нила. – Кай, Бор и Агнесья позаботятся об Эльсе и из Благограда свяжутся с её отцом.
– Что? – встрепенулась Тари. – Нет, я не оставлю Эли!
– Она будет в безопасности. А потом вернётся домой. Но если ты не хочешь стать частью нашей семьи, Тамари, – старшая мать сделала многозначительную паузу, – то мы, увы, ничем не сможем помочь.
Тари кивнула:
– Я понимаю. Но я же смогу вернуться сюда потом, когда Эльса будет дома?
– Нет, милая, дважды в одну воду не войти. Если и вернёшься, будешь уже другой. Или здесь будет что-то иначе, – не так, как сейчас. Если такая возможность выпала тебе именно сегодня, не стоит её упускать.
– Но я не могу просто так взять и всё бросить.
– А что тебе бросать, деточка? Камни, которые тянут тебя на дно? Неужели их так жалко?
– Но Эли…
– Эли скоро сделают операцию. Она станет обычным человеком, «чистой», и как думаешь, – удержит ли тогда её отца что-то в резервации? Ты говорила, он не грапи. Захочет ли он растить дочь среди…
– Таких, как я? – дрогнувшим голосом прошептала Тари.
Оливковые глаза Нилы смотрели на неё с состраданием и нежностью.
– Иногда лучше не идти до конца, а свернуть туда, где светлее, милая, – старшая мать гладила её по плечу невесомой, как сухой листок, ладошкой, словно утешала маленькую девочку, – как бы ни было больно расстаться сейчас, через полгода будет ещё больнее. Сейчас тебе хотя бы есть куда свернуть. Или ты хотела бы остаться в Виленске? Может быть, у тебя там друзья?
Тари горько вздохнула, вспомнив погибшую Аркадию и светлоголового Мрецлава, в объятиях которого пыталась забыть Соломира, да вышло только хуже.
– Подумай, девочка. Ночь длинная, я не тороплю. И приходи ко мне, как решишь.
«Ты думаешь, мне легко? Одна ты тут страдаешь, а остальным – легко?» – шёпотом кричит Сол, стоя в коридоре. Одной рукой он придерживает полотенце на своих бёдрах, другой – дверь в комнату, чтобы та не открылась и его любовница, стыдливо кутающаяся в одеяло, не услышала лишнего.
«И правда, как я не подумала, – язвит в ответ Тамари, – это же такой труд – протащить к себе в спальню какую-то девку!»
«Когда ты успела стать моим тюремщиком, Тари? Ты даже не представляешь, как достала меня! – Солмир взбешён, но делает глубокий вдох, стараясь успокоиться. – Четыре года прошло, четыре! Достаточно для траура, не находишь? Теперь я собираюсь заняться своей личной жизнью».
«Для тебя, значит, „верность памяти“ имеет срок годности?»
«Не передёргивай! Для меня предать память Асинэ – это переспать с её сестрой, чего я никогда не сделаю. Но это не значит, что у меня не будет других женщин, Тари! Я всегда буду любить свою первую жену, но я не могу закопать себя вместе с ней! Да и она не одобрила бы этого…»