– И не спится ж тебе, Боруто! – Ворчал Пьестило, поводя могучими плечами. – Вон, и Небра сорвал ни свет ни заря. Человек, можно сказать, вторую ночь как женат.
– Не ворчи, Пьестило. – Мягко улыбнулся Борута, разглядывая сонных, но счастливых друзей. – Сам ведь знаешь, что с тяжелой дороги на перинах залегать нельзя. Все тело закаменеет, потом замучаешься, пока размахаешься.
– Так-то оно так… – Подошедший Небр подхватил дружескую перепалку. – Но женить тебя надо, Боруто. Глядишь, сам поймешь, почему нас с Пьестолой застояться не грозит. – Он подмигнул товарищу и вся компания дружно засмеялась.
После тренировки другой Небр, который Зубрович, позвал Боруту прогуляться до реки и поговорить.
– Сейчас, – ответил тот, – только ополоснусь.
Наскоро вытершись и надев чистую рубаху, Борута пошел с другом в сторону реки. Он понимал, что если бы дело можно было обсудить при всех, обстоятельный Зубрович рассказал бы о нем за завтраком. А если бы дело могло подождать, то – после.
Услышанное то и дело заставляло Боруту сжимать кулаки. И только понимание, что прошлого не изменишь, заставляло как-то мириться с мыслью, что чьи-то грязные лапы касались его Мироси. Бедная, наверное, до сих пор отойти не может от ужаса. Уж не на это ли намекал хитрый Змиюка?
– Спасибо, дружище! – Борута крепко обнял Зубровича. – Родичу кланяйся.
– Непременно. – Зубрович рассмеялся и, похлопывая друга по плечу, поспешил успокоить. – Не переживай ты так за свою красавицу. Сам видел, она у тебя не робкого десятка. Если уж в самую колдовскую ночь с тобой по лесам бродить не побоялась… Когда к ней поедешь?
– Да вот, придется до обеда промаяться. Сразу-то с утра на голову людям падать неловко.
– Это да. Ну, ничего. До свадьбы тут уже меньше двух седьмиц осталось.
– Тем и утешаюсь. – Вздохнул Борута. – А пока к брату еще зайду. Мы с ним толком еще и не поговорили с приезда.
***
А в поместье Соколувских тем временем вовсю готовились ко встрече дорогого гостя. Пани Малгожата, спешно распорядившись добавить к обычному обеду «то и ово», не удержалась, чтобы не поделиться новостями с дочкой.
– Ох, Миросенько, умаялась я. – Рассказывала она, присев на лавку в покое, где дочка с хлопкой вышивали рубахи. – Ядзвин твой человека прислал, чтобы к обеду ждали.
Пани Малгожата остро глянула на холопку, и девушка, коротко поклонившись, быстренько отложила работу и вышла из покоя.
– Значит, вернулся, наконец-то. – Мирослава облегченно вздохнула, чувствуя, как ослабевшие руки опускаются на колени. – В Ятвеже его чуть раньше ждали.