– А Борута как же? – Мирося растерялась.
– А Боруте меня отдадут. Других-то дочек у отца не осталось.
– Умом тронулась перед свадьбой? – Мирося подозрительно посмотрела на сестру, не зная, чего еще ожидать от Марыли. – То тебе задохлика этого подавай, в драных штанах, то Боруту моего… Вот погоди, скажу отцу, чтобы запер тебя в покоя до свадьбы. И в другой раз выгораживать не буду.
– Ну и не надо! – Обиделась Марыля. – Ишь, нашлась святая творцова!
Поссорившись, сестры разошлись спать голодные. Кислое молоко с хлебом так и остались стоять на столе.
Проснулась Мирослава от того, что очень хотелось есть. Вспомнив, что вчера из-за дурной Марыськи так и не удалось ни пообедать, ни поужинать, Мирося с досадой спустила босые пятки на пол. И тут же застыла, прижав к ладошки ко рту. Над спящей Марылей кружилось легкое облако, которое то принимало какие-то нечеткие очертания, то снова рассеивалось легкой дымкой.
Неизвестно, сколько продлилось бы оцепенение Мироси, если бы Марыля не повернулась во сне. Дымка тут же стала плотнее, словно сгустилась, и полупрозрачный силуэт потянулся к лицу девушки. «Душу выпьет!» – испугалась Мирослава и, что есть силы, запустила в дымку первое, что попалось под руку. Это оказался небольшой железный ключик от шкатулки с намистом и прочими девичьими радостями. Вернувшись в свой покой, Мирослава поснимала украшения и сложила их обратно в шкатулку. Склоки склоками, а всякому добру – свое место.
Столкнувшись с железом, морок вздрогнул, словно от боли, а потом снова сгустился.
– Аминь! Аминь! Аминь! – Зашептала Мирослава, припоминая, что ночного летавца можно «зааминить». Оставалось только молиться, чтобы это был именно он. Потому что спасения от остальных бесов Мирослава не знала, как ни крути, а она – не храмовник.
Сложно сказать, сработало или нет, но дымка рассеялась. Куда она делась, Мирося с перепугу не заметить не успела. Может, вытянулась в окно, которое в пылу ссоры вчера притворили неплотно. А, может, Миросе просто показалось спросонку?
Мирослава уже почти уговорила себя, что все привидевшееся было только сном. Сотворив знак Творца, она встала и пошлепала босыми пятками к столику с едой. Но случайный взгляд, брошенный в окно, заставил отложить едва надкушенный кусок хлеба и вздрогнуть. За окном клубился туман.
Скорее всего, это был просто туман. Самое обычное дело поздней весной и ранним летом. Но Миросе, взбудораженной вчерашним вечером и неспокойным пробуждением, все казалось значительно хуже.
Осенив себя и спящую сестру знаками Творца, Мирослава прямо как была, в одной сорочке побежала к родительской спальне.