– Егорушка, ты зачем папу побеспокоил? – произношу расстроенно. – Со мной все нормально. Помнишь, врач говорила, что у нас может быть акклиматизация? Вот она у меня как раз и есть. Дай телефон, позвоним папе, скажем, чтобы он не приезжал.
– Нет, – неожиданно упрямится малыш, пряча руки за спину. – Я боюсь. Пусть папа приедет и отвезет тебя к доктору.
– Но у папы сейчас важные дела!
Но парень неумолим. Иногда мне кажется, что в упрямстве Егор переплюнет даже собственного отца! Матвей
Мчу домой, выжимая педаль газа почти до упора. Плевать на правила. Скорее бы успеть к моей Еве.
Мысли все время возвращают меня в тот день, когда я чуть не умер. Но не от пули, а от того, что увидел, как тот урод целится в мою Еву. И поэтому я поступил так, как только было возможно в данной ситуации – просто принял этот удар на себя. Я не мог потерять ее. Снова. Потому что без моей Евы я не могу дышать.
Первое, что я сделал, когда вырвался из клиники – съездил в ЗАГС и через знакомых развел Еву и Вадима. Мне претила сама мысль, что МОЯ женщина может принадлежать другому. Пусть даже на бумаге.
Поэтому, не откладывая в долгий ящик, попросил нас еще и расписать. Обещал паспорт жены привезти завтра по пути, поставить штамп.
По пути домой заехал в ювелирный и купил букет цветов. Говорят, что цветы сглаживают косяки. А я не уверен, что моя выходка понравится Еве…
– Прости, что? – спросила изумленно она, прищурив глаза и уперев руки в боки.
– Ты вышла за меня замуж, – отвечаю с глупой улыбкой, протягивая бархатную коробочку. – Дай, пожалуйста, ручку, колечко надо надеть. Свое я уже надел. Прямо в магазине, – все с той же улыбкой демонстрирую свой безымянный палец на правой руке.
– Грачев, ты знаешь, кто ты?!
– Кто?!
– Невыносимый, вредный, противный, чертовски любимый мужчина!
Но окончательно обстановку разрядил Егор, который выбежал к нам и прокричал, радостно прыгая на месте:
– Мама Ева, соглашайся, все равно тебе никуда не деться от нас!
– Пацан истину говорит, – подмигиваю сыну, а Ева закатывает глаза, но дает все же правую руку.
Влетаю в дом, глазами нахожу сидящую на диване бледную Еву, и тревога с паникой тут же отпускают меня. На первый взгляд все не так плохо.
– Матвей, прости, пожалуйста, – тараторит она, подбегая ко мне, – я говорила Егору, что не надо тебе звонить, что переговоры очень важные…
– Нет ничего важнее вас с Егором, – произношу строго, приобнимая жену. – Запомни это. Молодец, сын, ты все правильно сделал. А вот ты почему еще не одета?
– А мы никуда не собирались…
– Мы едем в больницу.