Рылеев, Кюхельбекер восхищались Державиным, видели в нем своего предшественника. Им были близки его ораторская интонация, отношение к поэзии как к средству гражданского воспитания. Кюхельбекер в статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» поднимает на щит классическую оду, подчеркивает, что она увлекается «предметами высокими, передавая векам подвиги героев и славу Отечества», а романтическую элегию он решительно отвергает за интимность, камерность, ведь в ней всего лишь «стихотворец говорит об самом себе, о своих скорбях и наслаждениях». Зло и весело Кюхельбекер высмеивает элегический романтизм Жуковского и его последователей. Он пародийно перечисляет традиционные романтические трафареты: «луна, которая — разумеется — уныла и бледна, скалы и дубравы, где их никогда не бывало...» и т. д. И заканчивает: «Туманы над бором, туманы над полями, туман в голове сочинителя».
Статья Кюхельбекера, появившаяся в 1824 году, впервые отграничивала декабристский гражданский романтизм от элегического романтизма Жуковского. Вслед за Кюхельбекером против негативных, как им казалось, сторон влияния Жуковского выступили А. Бестужев и Рылеев. Пушкин был более историчным и в письме Рылееву 25 января 1825 года подчеркивал важные прежние заслуги Жуковского: «Зачем нам кусать груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались? Что ни говори, Жуковский имел решительное влияние на дух нашей словесности».
Декабристы быстро росли и как поэты, и как критики. Большинство лучших своих произведений они создали в последние два-три года перед восстанием на Сенатской площади. Поражение восстания, казнь руководителей восстания, ссылка остальных участников тяжко сказались и на судьбах освободительного движения, и на судьбах литературы.
Позднее, в ссылке, декабрист Н. Бестужев написал «Воспоминание о Рылееве». Оно свидетельствует, что и «во глубине сибирских руд» декабристы умели сохранить святую ненависть к деспотизму, веру в конечную победу революционного дела.
* * *
Целая эпоха в истории русской культуры обозначена именем Пушкина. Пушкин, чья слава началась с «вольных» стихов на гребне волны движения декабристов, не только создал шедевры в поэзии, прозе и драматургии.
Его беспримерная одаренность воодушевляла современников, придавала им силы. Это очень точно подметил Гоголь. В статье «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность» он писал, что Пушкин «был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого зажглись современные поэты».