Я заметила, как и Валькирия окаменела и побледнела.
— Что с вами? — услышала я встревоженный голос Бальтазара. Он поднялся наверх, посмотреть, чем мы заняты.
— Посмотри, я не помню, чтобы Элена нам показывала вот это, — сказала Валькирия, протягивая лист бумаги Бальтазару.
— Милорд! Посмотрите, сзади есть какая-то надпись, — сказала Мирослава.
Бальтазар перевернул лист и прочитал в слух.
— «Равновесие сил не должно нарушаться, тьма не прогонит тьму — это задача только света, ненависть не прогонит ненависть — только любовь с этим справится, подари свет, и тьма исчезнет сама собой», и что это значит? — удивился Бальтазар.
— Кажется, Элена знала, что будет в мире, и, судя по рисунку, она тоже воин света, — предположила я.
К нам в комнату вошел Арман, и с удивлением посмотрел на наши задумчивые лица.
— Что такие хмурые? — улыбаясь, спросил он.
— Ты тут чаще всех бываешь, ты видел этот рисунок? — спросил Бальтазар, протягивая Арману.
Арман побелел, и улыбка сошла с его лица.
— Где вы это взяли? — испуганно спросил он.
— В стопке с остальными ее картинами, — ответила я.
— Не может быть! Его не было пару недель назад! Я точно знаю, потому что каждый раз, когда приезжаю пересматриваю все ее работы, так я вспоминаю ее и те моменты, что мы провели вместе, — прошептал Арман.
— Выходит, она была здесь недавно и оставила это для тебя, Арман, но зачем? — удивилась я.
— Элена? Не может быть! Я узнавала у прорицателей, они ее не видели и не могли определить жива она или нет, — сказала Валькирия, Арман и Бальтазар с удивлением посмотрели на нее. «Они и не знали, что Валькирия ее искала», — подумала я.
— Но почему она не пришла к одному из нас, могла бы сообщить, что жива, — загрустил Арман.
Вопросов становилось все больше, а ответов никто не знал. Валькирия показала нам все остальные комнаты, и все они были разные и подчеркивали индивидуальность хозяев. Мы с Бальтазаром заняли его комнату, она была просторной, но очень яркой. Стены и пол были выкрашены в черный и красный цвет, словно пламя уничтожало пространство, оставляя сожженный след. На стене висели мечи, сделанные из черного стекла, а рукоятки были усыпаны драгоценными камнями. На противоположной стене был изображен огнедышащий дракон, с алыми глазами, он хладнокровно смотрел на нас и, казалось, готов напасть в любую минуту.
— Ну, и комната у тебя, — прошептала я на ухо Бальтазару, когда мы лежали на его кровати. Она была широкой, и с четырьмя массивными колоннами, на которых держался бордовый балдахин.
— Я в юности был немного…
— Кровожадным? — закончила я за него фразу. Бальтазар улыбнулся и прижался ко мне сильнее.