Взмах электрического меча и мне под ноги падает обрубленная рука, с все еще зажатой в ней ракетницей. Двумя взмахами ведьма разрубила последних защитников и теперь стояла над упавшим на колени капитаном стражи.
— Зря ты встал у меня на пути, дядька. Где эта грязнокровка? — зарычала она, приставив клинок к шее стражника, он невольно скосил газа на меня. Но оглянувшаяся ведьма лишь усмехнулась. — А, живой труп, не дождавшийся своего трона. Лучше бы она убила это мертворожденное дитя еще пятнадцать лет назад, и не мучила всю империю. Ничего, я сделаю это за нее.
— Ты не посмеешь. — прохрипел капитан, заставляя ее вновь повернуться. — Когда падает клинок, силы нет.
— О чем ты бормочешь, убогий? — скривилась ведьма. — Вы все здесь — трупы, и если ты мне не ответишь…
— Катись в бездну, кровавая шлюха. — усмехнулся капитан и смачно харкнул ей в лицо кровью. Дернувшаяся ведьма ударила капитана в грудь, погрузив меч по самую рукоять, но солдату именно это и было нужно, он схватил ее за руку, не давая вынуть клинок. — БЕЙ!
Дважды меня упрашивать не пришлось. Упав на пол, я подхватил ракетницу и зажал спусковой крючок, нажав поверх скрюченного пальца командира. Отдачей меня отбросило назад, вывернув руку, но снаряд ушел точно в цель. Снаряд, рассчитанный на пробивание штурмовых щитов и легкой бронетехники, врезался в выставленную левую руку, прошил насквозь ладонь и пройдя лучевую кость взорвался, оставив стоять только половину от ведьмы. Судя по шикарной заднице — лучшую.
— Клинок. — прохрипел капитан, с пытаясь вытащить оружие у себя из груди. — Вытащи. У клинка должен быть хозяин.
— О чем ты? — каркая спросил я. Первые слова в новом теле и в новом мире.
— Вытащи, я уже мертв. — вновь попросил капитан стражи. Последняя воля умирающего — не то, что можно оставить без внимания. Держась за кресла, я на негнущихся ногах дошел до капитана и уцепился за рукоять. Потянул на себя, и тут же чуть не рухнул от прошедшей по телу волны. Мышцы свело судорогой, будто ударили током, а когда я очнулся от оружия осталась только отметина на запястье.
Капитан еще тяжело дышал, когда снаружи раздались крики и шипение горелки. Дрожащими пальцами я вытащил из портупеи охранника снаряд к ракетнице, разломил ее надвое и навел прицел на люк входной двери. Умирать второй раз за несколько часов я не собирался, а бежать было некуда. Но когда дверь отлетела в сторону капитан с хрипом повернулся на бок и положил свою ладонь на оружие, заставляя опустить ствол.
А в следующее мгновение я понял, что только зря бы стрелял. Штурмовой отряд, с огненным цветком на щитах, ворвался одновременно в люк и дыру сверху. В и без того тесной каюте стало не протолкнуться, и на меня посмотрело сразу несколько вороненых стволов. Только стрелять они не спешили.