Стоявшие у окна кабинета, выходящего во двор замка, молодой герцог Саксен-Кобургский Карл Эдуард и регент герцогства Эрнст, принц Гогенлоэ-Лангебургский с улыбками наблюдали, как «малютка пчелка» гуляет по аллее небольшого садика, разбитого внутри замковых стен.
— Итак, дядя, — прервал молчание Карл, — что решил император?
— Конечно, он не против, племянник, — ответил Эрнст.
Разговаривали они, надо отметить, по-английски. Учитывая, что при рождении Карла звали Чарльзом и происходил он из семьи герцогов Олбани, в этом не было ничего необычного.
— Кайзер предупредил, что этому браку не должно помешать ничто, — добавил Эрнст.
— Какие-то особые соображения? — удивился Карл.
— Так и есть, племянник. Ты правильно догадался. Учишься управлять, как я вижу, — улыбка принца теперь походила на оскал. — По нашим сведениям, император Михаэль очень доверчив и легко поддается чужому влиянию. Особенно, если это будет близкий человек…, — он замолчал, посмотрев на Карла.
— Я понял, дядюшка. Нашей империи нельзя упустить такую возможность…, — ответил Карл. — Что же, я дам соответствующие указания.
— Я рад, что не ошибся в тебе, племянник. Пойдем, уже звонят к завтраку, — закончил разговор Эрнст.
А неподалеку от Лондона, в небольшом поместье малоизвестного финансиста встретились четыре человека. Одним из которых, приехавшим последним, практически в сумерках оказался знаменитый банкир Альфред де Ротшильд. Встреча, о которой мало кто знал, прошла в дружеской беседе. О чем конкретно они разговаривали нигде и никому не сообщалось, об этом знали только сами собеседники. Но какие-то последствия у этого разговора были. Причем совершенно неочевидные и весьма часто неожиданные.
Например, несколько человек из социал-демократических кружков неожиданно получили финансирование от меценатов зарождающейся Российской Социал-Демократической Партии на проведение очередного, второго съезда. Его планировалось открыть в Брюсселе, в июле этого года. На проведение, по расчетам, требовалась совсем «небольшая сумма», всего двести тысяч рублей. И они вдруг нашлись…
Министерства иностранных дел Англии и Франции столь же неожиданно и тайно начали переговоры по урегулированию колониальных споров, отправив в португальский Лиссабон личных посланников министра Думерга и статс-секретаря по иностранным делам Петти-Фицмориса, маркиза Лэнсдауна. Переговоры шли трудно. Однако практически сразу удалось договориться о визитах в следующем, девятьсот третьем году его величества короля Эдуарда во Францию и президента Лубе в Британию…