Декорации в «Пальмире» представляют собой образцы, из которых можно извлечь общее учение о театральной живописи. Там шесть декораций следуют друг за другом на протяжении двух актов, не повторяясь, и их чередование сделано очень умно. <…> По ним можно увидеть, что создавший их мастер знает все серьезные средства архитектуры, он строит их так, как никто не строил и даже не хотел бы делать это, но при этом он сохраняет все видимости возможного, и все его конструкции основаны на понимании того, что в действительности требуется. Его украшения очень богаты, но выполнены с большим вкусом.
Как видим, Гете ничего не пишет о музыке, и все его эпитеты адресованы искусству декораций, но, наверное, их вполне можно было бы распространить и на искусство композитора, ведь позднее эта опера Сальери была поставлена в Веймарском придворном театре, репертуарную политику которого формировали Гете и Шиллер.
* * *
С Джованни де Гамерра Сальери продолжил работать и дальше: в 1796 году они создали двухактную оперу-буффа «Мавр» (Il Moro), а в 1797 году — оперу «Три философа» (I tre filosofi).
А в 1799 году Сальери написал оперу-буффа «Фальстаф, или Три шутки» (Falstaff o Le tre burle) по либретто Карло-Просперо Дефранчески, созданному на базе произведения Шекспира «Виндзорские проказницы».
Музыковед Л. В. Кириллина пишет об этой опере так:
«Примечательно, что из всех шекспировских сюжетов в опере XVIII века чаще всего использовался допускавший сентименталистскую трактовку сюжет «Ромео и Джульетты». <…> Другие трагедии казались, вероятно, слишком кровавыми и мрачными. <…> Время же шекспировских комедий настало в оперном театре гораздо позже. <…> Сальериевский «Фальстаф» наряду с моцартовской «Свадьбой Фигаро», похоже, оказался провозвестником этого поворота от традиционной буфонной тематики к «высокой» комедии с ее тонко выписанными характерами, нетривиальными ситуациями и обязанностью музыки быть созданной на уровне, отвечающем художественным достоинствам первоисточника.
«Фальстаф» Сальери как бы предсказывает музыкально-драматургические черты своих будущих оперных собратьев: легкий, но не легковесный стиль, сочетание юмора и лиризма, стремление избегать (как и в серьезных музыкальных драмах) механического чередования арий и речитативов, однако предоставлять должное место и характеристическим «портретам» персонажей. <…> По меткому замечанию Ф. Браунберенса, музыка «Фальстафа» отмечена «просветленной мудростью» — хотя эту оперу никак нельзя назвать «старческим сочинением». Если не знать, что речь идет о Сальери, можно подумать, что эти определения относятся к «Фальстафу» Верди!