Сейчас же, без пристального наблюдения за мной наставника, я мог все рассмотреть, как следует.
В зале было много различных приспособлений, про которые я ничего не мог понять, даже напрягая память, а раз никаких ответов не возникало, значит, Петенька сам не знал, для чего всё это предназначено. Подняв один шар, который начал светиться, словно солнышко ясное, испуская во все стороны лучи золотистого света, я повертел его в руках, пожал плечами и положил обратно. Остальные штуки я даже трогать не стал, а то еще оторвет чего-нибудь весьма мне пока надобного. Ну его, от греха подальше. Наставник придет и все расскажет, почему-то мне виделось, что бегом он не ограничится и это было только начало. Вспоминая тот позор на стадионе, я еще больше захотел всему научиться и как можно быстрее, доказывая всем, что я не тот Петенька, которого они все знали до этого. Меня разобрала на мгновение такая злость на моего двойника, что успокоиться я смог только через некоторое время, несколько раз глубоко вздохнув.
Внезапно в углу мое внимание привлекло нечто знакомое. Быстро подойдя к этому месту, я с удивлением обнаружил стойку с самыми настоящими шпагами. Вытащив одну из них и примерив вес к руке, ощущая баланс, только покачал головой, и несколько раз цокнул языком. Какая невероятная сталь. Да, в моем мире ничего похожего просто не было. Это был изящный эспадрон, легший мне в руку, как влитой. У меня была другая шпага. Чуть более тяжелая, эфес которой пришлось отдать ювелиру, чтобы создал вид истинно камзольной. А тут все было идеальное, никаких рубинов и сапфиров не нужно было, чтобы она казалось парадной и дорогой. А вот сам клинок у меня был самый настоящий колишемард — весьма серьезное оружие, вовсе не парадная шпажонка, коей она казалась после работы ювелира.
У эспадрона был скруглен кончик, тренировочная, значит, шпага. Сделав шаг к зеркалу, я встал в стойку.
— Салют, — взмах приветствия и шпага застыла в средней стойке, моей любимой, учитывая отнюдь не маленький рост. — Ан гард! — я смотрел на своего двойника в зеркале, но образ Петеньки был все еще чужд мне, поэтому было так легко представить, что напротив стоит настоящий противник. Месье Ломмер был всегда доволен моими успехами в фехтовании.
Выпад, поворот, вторая нога не отрывается от пола, клинок встречает на своем пути клинок соперника. Захватить его ближе к эфесу, повернуть кисть. Снова поворот и застыть в стойке, не отводя взгляда от соперника. В какой-то момент свет моргнул, а зеркало словно исчезло, разлетевшись на куски. Остался только освещенный круг, за которым была темнота и мое отражение, уже и не отражение вовсе, а тень, нет, не тень, самый настоящий соперник, ловкий и умелый, который сейчас первым начал атаковать. Финт в аппеле отвлек внимание, потому что я не успевал отбить удар. Сосредоточься, твою мать, Петр свет Алексеевич. Иначе быть тебе битым.