Коммерциализация стимулирует рациональное поведение с минимумом насилия, но для того, чтобы оно стало образом жизни широких масс, необходимы образование и просвещение, склонность к чтению и размышлениям, развитие способности идентифицироваться с героями романов, ставить себя на место страдающего человека. Все это, естественно, не приходит в общество автоматически и требует неоднократной смены поколений. «Развитие письменности и грамотности, – отмечает Стивен Пинкер, – кажется мне самым подходящим кандидатом на роль внешней причины, запустившей Гуманитарную революцию. Изолированный мирок деревень и кланов, постижимый с помощью пяти чувств и обслуживаемый единственным провайдером контента – церковью, уступил место феерии народов, мест, культур и идей. И в силу разных причин расширение границ мышления вполне могло добавить человеколюбия чувствам и убеждениям людей» [Там же: 234].
Вот действительный порядок событий: новшества в технологии книгопечатания, массовый выпуск книг, распространение грамотности и популярность романов предшествовали гуманитарным реформам XVIII столетия [Там же: 236].
Таким образом, Стивену Пинкеру удалось увязать в единую интеллектуальную конструкцию многие исторические процессы и вскрыть причины снижения насилия. Но книга «Лучшее в нас» важна не только потому, что она прочищает мозги, разоблачая мифы о нарастании жестокости. Она представляет собой еще и важное руководство к действию. Если мы хотим, чтобы насилие и дальше отступало, за это обязательно надо бороться. Требуется отвергнуть два популярных у нас подхода. Во-первых, пессимистический, – согласно которому усилия, направленные на процесс цивилизации, бесполезны, поскольку мир все больше сходит с ума. А во-вторых, оптимистический, – в соответствии с которым достаточно насилия над насильниками (экспроприации экспроприаторов), чтобы разом решить проблему. Нам надо медленно, шаг за шагом формировать такой образ жизни, в котором насилие становится выгодно все меньшему числу людей.
Закат Европы 2.0?
XXI век глазами Ивана Крастева
Хотя новая книга болгарского политического аналитика Ивана Крастева «После Европы» (М.: Дело, 2018) относится не к числу толстых монографий по исторической социологии, а скорее, к числу оперативных публицистических заметок, сделанных на злобу дня, я включаю ее в эту книгу, поскольку автор совершенно справедливо обращает внимание на некоторые важные тенденции, которые именитые ученые старших поколений обычно упускают из виду.
Демократия как механизм исключения, а не вовлечения