В дверь постучали.
— Да?
— Это я.
Неожиданный звук его низкого голоса заставил меня вздрогнуть.
— Что тебе нужно?
— Можно войти?
Я встала и открыла дверь.
— Что?
Вид у него был усталым, словно его загоняли.
— Выглядишь каким-то измотанным. Перетрудился в постели? — съязвила я.
Проигнорировав мой вопрос, он сказал:
— Джейд делает гуакамоле. У нас закончились лаймы, так что она пошла в магазин. Это единственная возможность поговорить с тобой наедине. У нас мало времени.
— Что тебе надо сказать?
— Почему ты не выходишь из комнаты?
— Разве не этого ты хотел? Чтобы я исчезла.
Он медленно покачал головой. И прошептал с сожалением:
— Нет.
— Нет?
— Нет. Идея с расписанием была идиотской. Мне жаль, что я вообще ее предложил.
— Ну так знаешь, что?
— Что?
— Теперь тебе будет очень легко устоять передо мной. Дилемма исчезла. Ведь когда я скажу, что узнала сегодня, соблазн перестанет тебя посещать. Ты даже дотрагиваться до меня не захочешь… Твой самый страшный кошмар стал моей реальностью, Джастин.
Он заморгал, пытаясь расшифровать мои слова.
— О чем, мать твою, ты говоришь?
Я разразилась слезами и, сев, закрыла руками лицо. Видимо, из-за беременности у меня произошел всплеск гормонов. Джастин, еще не видевший, чтобы я так бурно плакала, тоже сел и обнял меня. Это заставило меня зарыдать еще громче.
— Амелия… поговори со мной. Пожалуйста.
— Я ходила к врачу. Это должен был быть обычный осмотр. Меня тошнило… как тебя, когда ты болел…
— Тебя там обидели?
Вытерев нос рукавом, я всхлипнула.
— Нет. Ничего такого.
— Тогда что случилось?
— У меня взяли анализы. Одним из них был тест на беременность.
Переполненная стыдом, я отодвинулась, чтобы взглянуть в его лицо.
— Ты… беременна?
Мой голос был еле слышен.
— Да.
— Как такое может быть?
— Я на четвертом месяце. Он от Адама.
— Этот мудак не пользовался презервативами?
— В том-то и суть. Мы предохранялись. Я не знаю, как это произошло. Видимо, презервативы не на сто процентов надежны.
— Прерывать уже поздно?
— Ты что, не слышал? Я на четвертом месяце. Да, уже слишком поздно! А если и не было бы, я все равно не смогла бы пойти на аборт.
Джастин поднялся с кровати и заходил по комнате.
— Ладно… ладно, прости. Просто рассуждал вслух, чтобы убедиться, что ты осознаешь все свои варианты.
— Мне так страшно.
Снизу долетел голос Джейд:
— Джастин? Я вернулась!
Он остановился.
— Черт.
— Пожалуйста, не рассказывай Джейд, — взмолилась я. — Я пока не хочу, чтобы кто-нибудь знал.
— Хорошо. Конечно.
— Тебе лучше уйти.
Он не сдвинулся с места.
— Амелия…
— Иди! Просто иди. Я не хочу, чтобы она видела, как я плачу.