– Тогда будьте внимательны к тому, что я собираюсь рассказать, – ответил профессор Монтескье, ибо таково было его имя. – Вы, конечно, знаете, что Била, офицер австрийской армии, случайно обнаружил новую комету вечером 27 февраля 1826 года. Современные астрономы внимательно наблюдали за этой кометой, и вскоре ей был присвоен период в диапазоне от шести до семи лет. Между 1826 и 1845 годами она дважды регулярно появлялась, но в последний год его видели разделенной на две отдельные части.
– Верная своему старому периоду, комета вернулась в 1852 году, но на этот раз ее компоненты находились на расстоянии более миллиона миль друг от друга. Затем она исчезла. Но в 1872 году, после того как она дважды не появлялась вновь, из самой области кометного пути появился один из самых ярких метеорных потоков, когда-либо зарегистрированных в астрономической истории. Клинкерфуэс из Берлина предположил, что это явление приведет к прямому столкновению распавшейся кометы с Землей, но, как ни странно, вскоре после этого было замечено, что таинственный гость удаляется в направлении Тета Центавра в южных небесах.
– Теперь вопрос заключался в том, что стало с кометой Билы? Куда она делась? Астрономы, располагавшие лишь самой грубой и элементарной математической наукой, естественно, были вынуждены принять простой ответ. На самом деле, все, что они смогли сказать, это то, что комета удачно распалась. Это объяснение было само по себе простым, и кто был бы мудрее? Конечно, не публика, ибо разве публика не всегда была в восторге от того, что меньше всего отягощало их способность к пониманию? Следовательно, память о комете Билы умерла, за исключением нескольких наблюдателей, которые понимают значение метеорных потоков в конце ноября, которые происходят с регулярными периодическими интервалами, совпадающими с предыдущим периодом кометы.
Когда Монтескье сделал паузу, Бурже спросил:
– И эти потоки не объясняют всего? Неужели они не дают никаких подверждений распада кометы?
– Ах, мой друг, – быстро продолжил профессор, – я вижу, что вы мало знакомы с более глубокими тайнами геометрии комет, хотя ваши стремления превосходны. Действительно, подтверждает! Что доказывает ноябрьский метеоритный дождь, кроме того, что этот жалкий осколок великой кометы продолжает следовать по пути своего древнего эллипса, осыпая землю несколькими бесконечно малыми частицами во время перигелия? Но я говорю вам, что это не настоящая комета, ибо основная часть кометы Билы никогда не распадалась! А наши ученые геометры, с их игрушечными кругами, гиперболами, параболами и изогнутыми плоскостями, что они знают о законах кометной геометрии? Неужели они думают, что природа обязательно должна следовать их детским линиям? Я, Альфонс Монтескье, осуждаю их всех. Они презирали, высмеивали и отвергали законы, которые я открыл, но день расплаты близок.