Для невооруженного глаза свет звезды кажется белым, но если пропустить его через призму, разделяющую луч на составляющие цвета, то получится спектр, который служит ее визитной карточкой, позволяя судить о температуре звезды, газах и металлах в ее составе. Кэннон фиксировала эти уникальные идентификаторы на фотопластинки и анализировала их.
Вскоре Кэннон превратилась в машину для классификации звезд. Результаты ее работы были выпущены двумя крупными частями. Первая часть – «Каталог Генри Дрейпера», энциклопедия звезд в девяти томах, выходившая отдельными томами с 1918 по 1925 г. и включавшая спектральные данные 225 300 звезд, большая часть из которых была получена Кэннон.
Следующая публикация результатов ее труда, часть так называемого «Добавления к каталогу Генри Дрейпера», включала звезды, которые труднее заметить. В первый каталог вошли звезды яркостью до 9m[209]. Чем меньше показатель яркости, тем ярче звезда. Таким образом, первый выпуск охватывал звезды, видимые в современный бинокль. В «Дополнение» вошли еще менее наблюдаемые звезды дальнейших классов, вплоть до звезд яркостью 11m. «Дополнение» было опубликовано в 1949 г. и довело общее число каталогизированных звезд до 359 083.
Большую часть времени Кэннон расшифровывала фотографии с помощью увеличительного стекла, как у часовщиков, диктуя свои соображения ассистентке. Она не изобрела спектральный анализ, но рационализировала его. Через четырнадцать лет после начала работы Энни в Гарвардской обсерватории ее модифицированная система классификации стала профессиональным стандартом и используется до сих пор. Работа Кэннон, послужившая основой для великого множества работ других ученых, превратила астрономию из описательной в полноценную научную дисциплину со своей теорией и философией.
Десятилетия внимательного изучения фотографий принесли Кэннон почетные научные звания от Оксфорда и Гронингена и ряд премий, в том числе медаль Генри Дрейпера Национальной академии наук. Еще при жизни Кэннон была провозглашена одной из величайших женщин в истории. «Мой успех, если можно так это назвать, – сказала она, – обусловлен тем фактом, что все эти годы я продолжала свою работу. Это не гениальность, это просто терпение»[210].
Инге Леманн
1888–1993
сейсмолог
В 1925 г., когда Инге Леманн начала изучать землетрясения, находясь в Стокгольме, это выглядело примерно так же, как если бы житель пустыни стал специалистом по дождевым лесам. Вдали от основных разломов и большинства мест сдвигов тектонических плит сейсмическая активность в Дании, да и вообще во всей Северной Европе, была очень слабой по сравнению с Японией или Калифорнией. Избранная Инге область знания слабо финансировалась; две мировые войны и Великая депрессия перенаправили деньги от науки на множество других целей. На этом шатком фундаменте «единственный датский сейсмолог»