– Откуда мне знать? Это ты у нас член отряда, и невероятно ценный кадр, который сует свой нос повсюду, где надо и не надо. Ты мне скажи, ты хоть поняла, что чуть не погибла в эту ночь?
– Я об этом не думала, – призналась, выдержав паузу, достаточную, чтобы и самой это осознать.
– Не трудно было догадаться. В этом городе происходит какая-то демонщина, а ты, как всегда, ломишься сквозь чащу. А может там дракон?
– Ой, оставь это, я тебя умоляю. Какие к черту драконы?
– Самые настоящие. Кстати, говорят уже, что летал этой ночью какой-то над городом.
– Ты серьезно? Наверняка спутали песчаную бестию с драконом, – отмахнулась я.
– И нес в лапах добычу – целомудренную юную девушку, – продолжил Сен, несмотря на мои слова.
– Вот именно целомудренное. Это свидетели, откуда знают уже? Самому не смешно?
– Пф… Как это откуда? Драконам только целомудренная нужна, – Сен улыбнулся, но у меня даже на скупую улыбку сил не хватило. И он это довольно вовремя понял. – Прости. Не время для шуток. Но насчет дракона над Горенгвилем я не шучу. Несколько горожан клянутся, что видели его этой ночью.
– Угу… а еще богов, демонов… кого еще там? Надо запретить продавать гномьи слезы под вечер, – я вздохнула и снова вернулась к теме, которая мне важнее. – Сен, но мы с тобой заметили бы, если бы Петренс был… не таким, опасным. Мы его знали.
В глазах следователя мелькнуло что-то такое… жалость, наверное, боль, разочарование, скорбь. Не знаю, как это еще назвать.
– Мы мало знаем о близких нам людях, Трисс. Иногда они могут сильно удивлять.
Это так. И не так. С Роуз я уже ошиблась. Не хочу так же ошибиться с Петренсом.
– Возможно, кто-то его подставил… – предположила я.
Сенер задумался на мгновение, собирался что-то ответить, но дверь отворилась и вот теперь уже на пороге стоял Кирай.
– Можно поинтересоваться, какого темного ты здесь вообще делаешь? – с каким-то рычанием раздалось в палате.
И я даже дышать перестала, чувствуя неладное.
В палате стало тесно нам троим. Будто места достаточно, а даже двигаться неудобно, страшно.
Я удивленно посмотрела на Кирая, видимо, хотела объяснений, но стоило увидеть его выражение лица и желание как-то привлекать к себе лишнее внимание отпало мгновенно.
Почему так разозлился? Что уже опять не так?
Он вообще был сегодня странный: усталый, злой, расстроенный. Не нужно быть менталом, чтобы это понять. Достаточно одного взгляда, одного слова.
И меня это пугало. Татуировки на шее Кира ожили, расползались по коже, начали рисовать новый какой-то рисунок. Я даже затаила дыхание, наблюдая за тонкими линиями.