Но и магические светильники тоже заменимы. Свечками. Их Роуз запасала всегда в избытке.
– Ну, а мало ли, что может случиться, – со знанием дела, поясняла она, складывая раздобытое имущество в шкаф на кухне.
Кажется, то самое «что» случилось вот сейчас. Не понятно вообще, когда к нам смогут добраться купцы, а на месте достаточного количества магов-артефакторов не было. У нас вообще было очень мало магов. И это очень остро чувствовалось.
За окном начинало темнеть. Следовало поторопиться. И потому я, не придумав ничего более оригинального – сунула запрещенную литературу прямо под матрац. Оставалось теперь надеяться, что Роуз не решит неожиданно прибрать у меня в комнате. С нее станется. Потому стоит озаботиться все же наличием какого-нибудь тайника.
И на душе стало как-то неспокойно. У меня никогда не было тайн от Роуз. И теперь не хотелось бы их плодить. Но ситуация… Она не поймет моего желания во всем разобраться. Не разрешит, считая, что это слишком опасно.
Все стало как-то не так, как было. Это нападение, практика, поцелуй, который никак не шел мне с головы, и то, как офицер Найр подписывал наш контракт. Словно я силой его заставила. Ох-хох…
Ладно. Будет время подумать над всем этим. Ночью опять не смогу уснуть и буду думать. А пока переодеться не мешало бы.
Я приблизилась к окну, намереваясь задернуть шторы, бросила рассеянный взгляд на улицу и замерла от удивления.
На узком карнизе, по ту сторону холодного, исписанного морозными узорами окна, свернувшись калачиком в нелепой позе лежала припорошенная мелким снегом сунара.
– О, боги! – вырвалось у меня ошарашенное за мгновение до того, как я распахнула окно, впуская мороз и колючие мелкие снежинки.
Осторожно взяла в руки закоченевшее, абсолютно ледяное тельце. Сунара сама напоминала лед – неподвижный, холодный, мертвый. Крылышки казались сейчас тоненьким, едва схватившимся коркой на водной глади льдом. И страшно было сделать неловкое движение, сломать их.
Заклятье сканирование, отработанное до автоматизма, слетело с губ неосознанно. И я поняла, что не дышу, опасаясь, что малышка уже мертва. Несколько долгих мгновение, когда сердце колотиться, как сумасшедшее, а вдохнуть не получается. И голова начинает идти кругом.
– Жива, – с неожиданным даже для меня облегчением, выдохнула я.
И тут же осознала все остальное – сильное истощение, несколько ушибов, переохлаждение. Кажется, Этклонер, будь он неладен, все же задел вера малютку. Почему-то в том, что это именно та сунара у меня даже не возникало сомнения. Как и то, что к моему стыду, вполне вероятно, она на карнизе не первый час сидит. Ждет меня? Зачем?