Невропатолог Фридланд в доме престарелых.
– Возьмите меня на работу. Мне осталось ждать неделю. Через неделю МАТЧ.
– Чем вы занимались в России?
– Терапией, кардиологией.
– Позвоните через неделю.
Исследовательский корпус медицинского факультета. Русский мальчик Алеша в генетической лаборатории:
– Это вы, конечно, круто загнули – так сразу поступить в резидентуру. Слишком лакомый кусок. Все хотят. Для начала надо что-нибудь попроще. Крыс, например, кормить – это реально. И еще учтите: вопросы о национальной и религиозной принадлежности, а также о визовом статусе – запрещенные. Если вам их задают, можете не отвечать. И совершенно не обязательно застревать в Кливленде. Дыра дырой…
Как бы мне в этой гонке не упустить момент, когда надо остановиться. Сколько я готова платить за резидентуру? Я действительно хочу год кормить крыс? Она того стоит? Но если задаваться еще и такими вопросами, точно ничего не получится.
Вечерами в больничной библиотеке изучаю газеты и журналы с объявлениями о различных вакансиях. Натыкаюсь на знакомое название. Мемориальная Больница в Кливленде ищет инвазивного кардиолога… Требования к претендентам… Резюме присылать заведующему отделением… Стоп! Почему здесь другая фамилия? Почему не Тейлор?
Рядом возится с объявлениями знакомый клинический ординатор – араб. Тоже работу ищет, только на другом уровне.
– Объясни, в чем тут дело?
– Два года назад доктор Тейлор выразил желание уйти с поста заведующего отделением и директора программы. Он просто ждал, пока больница подберет ему замену. Теперь они нашли. Тот, другой приходит в апреле. Он из Университетских больниц. Тейлор остается просто кардиологом.
Вовремя я приехала. Опоздала бы на пару месяцев, и неизвестно, стал бы мне кто-нибудь помогать. Тейлор многим помог. Крис, например, обязан ему и резидентурой и ординатурой.
И я снова в знакомом кабинете.
– Доктор Тейлор, я надеялась, что если никуда не попаду через МАТЧ, то поступлю в ординатуру по геронтологии. Но они уже не хотят меня брать. Думаю, они не были уверены, что наберут достаточно людей, поэтому были готовы взять меня. Но теперь они заполнились. Я стала искать место лаборанта. Говорила с Чизхолмом, Калугой, Шмидтом.
– Ни один из них сам наукой не занимается. Я знаю двоих. Одного сейчас нет в городе, он вернется через неделю. Вторая работает в Кливлендской клинике, я ей позвоню. Какая у вас виза?
– Туристическая.
Он даже не нашелся, что сказать. Только посмотрел недоуменно:
– Но что же вы можете делать на туристической визе?
– Я была в отделении иммиграции Кливлендского университета. Если кто-нибудь захочет меня нанять, можно оформить рабочую визу. Это законно.