В путеводителе есть такие строки: «Пройдя ворота второй стены и углубляясь в гущу деревьев, вы сразу почувствуете тишину и ощутите даже некоторую торжественность при подходе к самому храму».
В южной части парка возвышается над землею громадный мраморный алтарь. Он открыт со всех сторон и называется «Круглый холм».
Старые книги повествуют, что будто только здесь, на высоком, искусно сделанном мраморном холме император мог встречаться со своим отцом – Небом и воздать хвалу своей матери – Земле.
В путеводителе говорится:
«Поднявшись на верхнюю круглую площадку, посетитель оказывается один на один с небом».
В тихий предзакатный час, когда мы с Хуаном забрались на «Круглый холм», здесь гремел горн, и дружина пионеров, стоя под высоким пекинским небом, в быстром темпе пела боевые китайские песни.
Потом, спустившись с холма, мы прямой дорогой направились в Храм неба. Старые львы, вырубленные из белоснежного камня, охраняют вход в храм. Мы стали подниматься по широким ступеням; ажурные двери были широко раскрыты, и мы ступили в храм.
Купол храма поддерживается высокими деревянными колоннами, которые, в свою очередь, опираются на белокаменные плиты. Сам купол сооружен из деревянных брусьев, расположенных ступенями, постепенно суживающимися кверху.
Но самое поразительное – это, конечно, стена – «говорящая стена». Так ее называют, эту наружную стену, которая охватывает Храм неба. Она сложена из хорошо обожженного кирпича и покрыта глазированной черепицей. Кирпичи с величайшей точностью пригнаны друг к другу.
И вот что удивительно: стоит приблизиться к стене и, почти не напрягая голоса, заговорить, как в то же мгновение за десятки шагов отсюда, напротив, у другой «точки» стены, чуть приникнув к камню, твой собеседник отчетливо услышит тебя. Впечатление такое, будто по телефону говоришь.
Мы с Хуаном заняли разные «точки» вдоль круглой стены – я оказался на западе, а Хуан – на востоке. Несколько раз повторялось это чудо: то я спрашивал о чем-нибудь Хуана, а затем, прильнув к стене, слушал его ответ, то он, мягко произнося русские слова, обращался ко мне, и я с веселым изумлением слушал его молодой, звонкий голос.
Право же, казалось детски-сказочным, что, несмотря на такое большое расстояние, отделяющее меня от Хуана, голоса наши, «ударяясь» в древнюю стену, стремительно летят друг другу навстречу.
Я так увлекся разговором с Хуаном, что не сразу заметил двух молодых китайцев – девушку и юношу, которые остановились недалеко от меня. У юноши было смуглое, с широкими скулами лицо, а выражение глаз, особенно в те мгновения, когда он улыбался, такое развеселое и счастливое, что просто зависть брала…