Поднимемся опять в те горы, с которых мы начали, для того чтоб попасть в столицу китайской империи. Мы будем описывать тот путь, которым сами попали в первый раз в Пекин. За последним предгорьем их по ту сторону простирается обширная долина, по которой тысячи путешественников проезжали, может быть, без всякого внимания, а между тем тут некогда было знаменитое сражение, в котором император китайский был взят в плен цзюнгарами, или оле-тами, и его двухсоттысячная армия рассеяна. Ближе к горам дорога поднимается; тут стоит крепостца Чадао, и за ней тянется новая Великая стена, также прочно устроенная, тянущаяся по всем направлениям горного хребта, по крутым скатам в бездну, по неприступным утесам в заоблачную высоту; и везде по ней можно свободно ехать в экипаже. Сколько поучительного в этом памятнике трусости, в этой бесполезной трате труда! – Но нам еще много пути впереди; пойдем поскорее! За стеной начинается лощина, которая постепенно суживается между горами, переходит в ущелье, которое то подымается, то опускается, то поворачивает налево, то загибается вправо: одними каменьями, бросаемыми с гор, которые часто сходятся так близко, что можно перекинуть камень с одной стороны на другую, можно бы было забросать целую армию, но камней всевозможной величины и без того уже так много разбросано по дороге, что мул, который вас везет, едва находит место, где ступить; но как ни уверены вы в крепости мула, а не во всяком месте решитесь сидеть на нем и предпочтете лучше скатиться как-нибудь на ногах, чем подвергаться опасности вместе с животным… Местами кое-где приткнуты к горным скатам хижины, приосененные виноградом; местами на вырубленном утесе возвышается уединенная пагода, в двух-трех местах есть харчевни, и в некоторых из них дают даже даром за счет благочестивых жертвователей чай изнуренным путешественникам; но, главное, в продолжение 23 верст самой изнурительной и труднейшей дороги по ущелью вы проезжаете по безлюдному пространству, если не хотите прийти к мысли, что камни, валяющиеся кругом вас, суть те же люди, которые обитают в этих странах, как камни, так же неподвижные, так же бесформенные. Вот краткое описание того знаменитого ущелья, по которому мы выехали на пекинскую равнину почти в то самое время, когда англичане пробирались, только не так счастливо, на возвратном пути из Кабула, чрез Клеберское ущелье. Сколько тогда было описаний этого ущелья! А о нашем Цзюй-юн-Гуан никто и не вспомнил, тогда как мы уверены, что оно превосходит все другие ущелья. Зато думали ли мы тогда, что чрез несколько лет те же англичане будут неподалеку от того ущелья, которое прежде доступно было только одним монголам?