Я замечаю Патрицию Портер. Она симпатичная чернокожая девочка, которая училась в классе на год старше. Ее волосы собраны в высокий хвост, а в носу красуется маленькое золотое колечко.
– Патриция! – зову я ее.
Она поднимает взгляд, на секунду останавливаясь на мне, прежде чем расплывается в улыбке.
– Не видела тебя целую вечность, – говорит она.
– Я знаю. Я скучная. Почти никуда не хожу.
Она смеется.
– То же самое. Я работаю много ночей, так что гуляю только если кто-нибудь зовет меня встретиться за поздним завтраком, когда я не занята…
– Где ты работаешь?
– В «Мидтаун Медикал». Я рентгенолог.
– Тогда я удивлена, что ты еще не светишься.
– Я имею в виду, я ношу свинцовый фартук. Но да, я уже развила несколько сверхспособностей…
Я рада видеть ее. Приятно помнить, что не все, с кем я ходила в школу, были придурками. Всего лишь большинство из них, к сожалению.
Кстати о придурках, здесь вокруг бродит Белла Пейдж. На этот раз не со своими маленькими миньонами, а с каким-то парнем восточноевропейской внешности, которого я не знаю – он одет в джинсовую куртку, у него зачесанные назад волосы и высокие скулы. На его шее сбоку вытатуирован крест.
Судя по всему, именно ему принадлежит GT-R. У него отличный вкус в автомобилях, но не в женщинах. Не зря эту тачку называют Годзиллой. На ней можно объезжать сваи, как будто вы совершаете слалом с чертовой горы.
Я планировала стоять очень тихо и надеяться, что Белла меня не заметит, пока Патриция не закричала:
– Эй, Белла, где твои сопровождающие?
Белла хмуро смотрит на нас, раздраженная тем, что мы съязвили еще до того, как она нас увидела.
– Их сегодня не будет, – говорит она.
– Странно, – говорит Патриция. – Я думала, что они были пришиты к тебе хирургическим путем.
– Это называется иметь друзей, – говорит Белла своим самым милым, самым снисходительным тоном. – Вот почему мы Пчелиные матки, а вы, две неудачницы, едва ли чего-то стоите.
Я качаю головой, глядя на нее.
– Ты действительно не изменилась со времен старшей школы, – говорю я ей. – И это не комплимент.
– Ага. Вы в курсе, что вы, ребята, дали себе собственное прозвище? Это чертовски тупо, – говорит Патриция.
Я фыркаю.
Не знаю, кто первым назвал их Пчелиными матками, но я определенно могу представить, как эти три сучки сидели и коллективно обсуждали это. Вероятно, на это у них ушел весь день.
Белла сужает глаза, пока они не превращаются в две ярко-синие вертикальные щелочки.
– Знаете, что еще не изменилось со времен старшей школы? – говорит она. – Вы двое все еще уродливы, бедны и полностью завидуете мне.