Мое сердце замирает. Мне трудно сохранять нейтральное выражение лица, как будто это ничего для меня не значит.
Этой зимой Гриффины убили Колю Кристоффа. Он был главой Братвы. И он был пафосным ублюдком. Так и вижу, как он прячет здесь какой-то камень, не сказав об этом остальным своим людям.
Бедный Рэймонд, должно быть, испытывает ужасное искушение... зная, что никому неизвестно о гигантском камне, но он боится продать его, на случай, если русские узнают...
Может быть, мне следует решить эту проблему, избавив его от бриллианта.
Пока я разговариваю с Беллой, я тянусь за спину, вне поля зрения камер наблюдения, и засовываю свою маленькую камеру под сопло огнетушителя.
Единственная проблема с этим крошечным устройством заключается в том, что я должен разместить приемник над землей, в пределах ста метров от хранилища.
– Значит, твой отец недавно построил этот банк? – спрашиваю я Беллу.
– Три года назад – если это можно считать недавно, – хихикает она.
– Они построили хранилище в то же время?
– Думаю, да. – Она снова хихикает. – Оно определенно было здесь, когда я приезжала. Хочешь посмотреть что-нибудь еще?
– Неа, – ухмыляюсь я. – Я все понял.
Когда мы возвращаемся наверх, я говорю Белле:
– Похоже, ты довольно хорошо знаешь Майкла.
– Он всегда охраняет лифт, – говорит Белла. – Немного туповатый, но достаточно милый.
Это значит, что, в конце концов, он позволяет ей делать то, что она хочет.
Двери открываются, и я протягиваю руку Майклу.
– Спасибо, что позволил нам совершить экскурсию, – говорю я, пожимая его мясистую лапу.
Тем временем я кладу свой приемник прямо на его рацию. Это черный металл, размером примерно с шуруп. Если он не посмотрит внимательно на свои антенны, он вообще этого не заметит.
Он будет беззвучно передавать изображения со скрытой камеры из этого здания прямо на мой домашний ноутбук.
– Приходи еще, – вежливо говорит Майкл.
Так и сделаю.
15. Камилла
Когда я прихожу домой, я стучу в дверь Вика.
– Заходи! – кричит он.
Толкаю дверь, открывая ее. Его спальня крошечная. У него только маленькое окошко на одной стене, расположенное высоко, как в тюремной камере. Однако ему, похоже, все равно – он оклеил стены плакатами со всеми своими любимыми музыкантами, и в помещении все так же завалено и грязно, как в комнате любого подростка.
У него есть стол, втиснутый рядом с кроватью. Сейчас он работает за ним, склонившись над ноутбуком, который я купила ему пару лет назад.
Он слишком быстро садится, когда я вхожу в комнату.
Я автоматически бросаю взгляд на экран, чтобы проверить, делает ли он свою курсовую работу.