– Ксюш, у него жена беременна, – напоминает Евгений. – Летом родится ребёнок. Ты думаешь, Пашка будет по-прежнему к тебе ходить? – и сам же отвечает. – Ну, может, и будет, если ты продолжишь его впускать. Вот если бы ты ему отказала по-настоящему…
– Что значит «по-настоящему»? – меня это настораживает.
– Например, сказала бы, что у тебя появился другой. Что Пашку ты разлюбила и не хочешь быть с ним.
– Но это же неправда! – едва не вскрикиваю я. – Зачем мне так ему говорить?
– Наверное, чтобы сохранить своё достоинство, – Евгений отводит взгляд. Ему стыдно? Или мне должно быть стыдно сейчас?
– Достоинство… – медленно повторяю я. – А ты считаешь, у меня его нет?
– Ксюш, – Евгений морщится, словно что-то кислое проглотил, – это очень щекотливая тема…
– Нет уж, давай продолжим, раз начали, – настаиваю я. – Так ты думаешь, что у меня нет чувства собственного достоинства?
– Так не только я думаю.
А вот это самый настоящий шок! Я умолкаю, потому что не знаю, что сказать. Мне нужно переварить услышанное. Значит, меня тут считают недостойной. А что же мне в лицо этого никто не скажет? Почему за спиной обсуждают?
– Ксюш, нам не нужно об этом говорить, – Евгений снова хочет соскочить.
– Но ты сам начал этот разговор. А теперь я не успокоюсь так просто. Кто обо мне думает плохо? Назови по именам.
– Да откуда я знаю всех? Ну, кто-то обсуждает тебя.
– Твои друзья? – неужели Юрка, Толик? А Фауст? Мне бы не хотелось, чтобы это были именно они. Мы же в хороших отношениях. Или я не вижу того, что происходит на самом деле, и они все просто смеются надо мной?
– И мои друзья и другие соседи, – нехотя признаётся Евгений. – Мне неприятно это слышать. Но я же не могу их заткнуть.
– И что конкретно говорят?
– Ксюш… – Евгений почти умоляет, но я непреклонна. Если уж идти, то до конца.
– Скажи мне всё!
– Ну, хорошо, – выдыхает. – Ты сама напросилась. Слово «подстилка» тебе знакомо?
– Можешь не продолжать, – теперь я отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он видел страх в моих глазах. Да-да, именно страх. Когда против тебя так много людей, становится страшно. Как им всем противостоять? Откуда я возьму столько сил? Ох, как же страшно!.. Меня всю трясёт. Хочется обнять саму себя руками, защититься от несправедливости. Люди жестокие и бросают жестокие слова. Они больно ранят. Остро…
– Ксюша, – Евгений опускается на колени возле меня, обхватывает их, – ты только не расстраивайся, пожалуйста. Я, наверное, не должен был этого говорить. Не знаю, что на меня нашло. Но Пашка реально бесит!
– Ты же с ним группу создаёшь.
– Да, но это другое. Он только вначале поможет, а дальше мы сами. Я ведь с ним не хочу никаких дел иметь. И мне противно от того, как он с тобой поступает!