– Зачем ты вынудила меня жениться на тебе? Чтобы срам прикрыть? Чтобы в обществе никто не тыкал в тебя пальцем, называя шалавой? Отвечай!
Я сейчас взорвусь. Мозг кипит, голова трещит. Но я добьюсь от неё этого последнего слова.
– Паш, а что мне было делать? Ты был рядом. Ты любил меня.
– Не любил.
– Это ты сейчас так говоришь. Но я видела другое.
Самодовольная сука! Она решила: я за ней пойду хоть на край света. Ошибаешься, милая. Ты пойдёшь туда одна.
– Паш, через пару дней ты остынешь и вернёшься ко мне, – как о деле решённом говорит та, что решила окончательно сломать мне жизнь. – Тогда мы спокойно поговорим. Я всё тебе объясню.
– Не дождёшься! – стиснув зубы, говорю я.
– Такое уже было, – настаивает Милада. – Я знаю, ты придёшь.
– Не дождёшься!
На этом разговор окончен. На сегодня мне хватит. Сбрасываю вызов и убираю телефон обратно в карман. Разбивать его на этот раз я не собираюсь. Слишком дорогая роскошь для такого пустяка. Подумаешь, нервы!..
А деньги мне сейчас понадобятся. Потому что с работой придётся завязать. И этому обстоятельству я рад. Скинуть рабские цепи! Ха-ха, да это же красота! Я ли не об этом мечтал?
Хочется ржать и хочется плакать. Упасть на снег лицом вниз, а потом перевернуться на спину и долго-долго смотреть на звёзды. И холода не чувствовать. И дышать морозным воздухом. Так – вечность.
Но замёрзнуть может она. Глупышка выбежала на улицу совсем раздетая. Испугалась меня, что ли? Да чего во мне можно бояться? Я хулиган, но не злодей. Могу наворотить чего угодно, а потом сам же разгребать. Но ей боли причинять не стану. Я слишком устал… Слишком…
Прислоняюсь к высокой каменной ограде. Это у нас напротив общежития здание бывшего интерната. Сейчас там гимназия. А рядом – музыкальное училище. Вообще, почти вся улица, если пройтись вдоль, сплошь – учебные заведения. Выбирай любое. А за гимназией ступени, и ведут они вниз к реке через частный сектор. Ей некуда больше бежать. И она не могла уйти далеко. На улице я бы её сразу нашёл. Фонари хорошо светят. А там внизу ни черта не видно. Значит, туда мне и надо!
Быстро сбегаю вниз. Дороги вообще не чищены. Сугробы намело за эти почти полтора месяца зимы. А возле покосившегося забора притаилась маленькая, в комочек сжавшаяся фигура. Я подхожу к ней близко, трогаю плечо – холодное. Потом убираю волосы, скрывающие лицо. Глаза такие огромные, что пригвождают меня к месту. Они способны испепелить. Или исцелить.
Что она сейчас ко мне чувствует?
– Ксюша, – опускаюсь на корточки рядом с ней. – Идём. Тебе нельзя здесь оставаться.