– Ты уже спрашивала, – и я на неё не смотрю.
– Тогда зачем с другими спишь?
– Я ни с кем не сплю! – почти взрываюсь. – Я трахаюсь!
– В чём разница?
– Я должен тебе объяснять? – почему она злит меня?
– Ты ничего мне не должен, – твёрдо заявляет Ксюша.
– Вот и отлично, – кофе допит, и я встаю из-за стола. Увидев это, ко мне шустро подбегает официант. Я расплачиваюсь с ним. Ксюша к пирожным так и не притронулась.
– Забирать будете? – спрашивает официант. Я вопросительно смотрю на Ксюшу.
– Нет, спасибо, – отвечает она. – Мне уже достаточно.
Её стойкость меня почему-то выводит из себя. Если б она плакала, кричала, сыпала оскорблениями, было бы гораздо проще. Я привык к такому поведению разгневанных, недовольных мной женщин. Но Ксюша – другая! Она не станет вести себя подобно им. Замкнётся в себе, закроет сердечко на ключ, а потом отдаст его мне – тому, кто готов растоптать и уничтожить это сокровище. И ни слова протеста не выскажет. Мне хочется убить её за эту покорность! Если б она была другой, то…
Я бы её не выбрал.
Она уходит первой. Буквально выбегает на улицу, даже как следует не замотав на шее шарф. Я вылетаю следом и ловлю её за руку. Рывком притягиваю к себе, склоняю к ней лицо. Нахожу её губы и жадно начинаю их целовать. Она сопротивляется недолго. Сначала упирается своими маленькими кулачками мне в грудь, потом сама же тянется руками, чтобы обнять меня за шею. Её губы мягкие, сладкие и такие горячие! Она ждёт меня, ждёт по-прежнему. А я, дурак, отказываюсь от собственного счастья. Ради чего? Чтобы ложиться в постель с совершенно чужой мне женщиной, отворачиваться от неё, не касаясь идеально сложенного тела, которое больше не вызывает у меня эмоций страсти? Да я не просто дурак, я – псих!
А что же ты во мне находишь, девочка?
Я отпускаю её, потому что так надо. И в голове рождаются сотни поводов. Но правда лишь в одном – она нужна мне гораздо больше, чем я думал. И я не готов принять это как должное. Потому что, позволив ей узнать правду, я стану слабее. И тогда она сможет вертеть мной, как ей захочется. Женщины коварны. Особенно те, которых любишь. От них принимать удар ножом в спину больнее всего.
Отпускаю её с сожалением.
– Надо идти, маленькая.
– Иди, – и ни слова против. Как будто, так и надо.
Разворачиваюсь. Нам точно в разные стороны. Но на прощание бросаю взгляд через плечо и подмигиваю ей.
– Ещё увидимся! Не скучай.
И как можно быстрее ухожу от этого места, от неё. Чтобы, не дай Бог, не захотелось вернуться и… остаться.