И об этом я не раз слышал от неё. «Всё ради тебя, Женя». Только зачем мне оно надо? Чтоб ради меня терпели то, что неприятно. Я не могу понять такой жертвы. Может, потому что сам так никогда не делал?
Отец откупорил бутылку. Опять самогон. Сегодня день сорока градусных, наверное. Достал из буфета стакан, налил в него и протянул мне.
Я в шоке, если не сказать больше.
– Пап?
– Давай со мной на пару.
Это первый раз в моей жизни. Отец всегда был против пьянства в доме, хотя сам позволял себе слабости. Но меня ругал нещадно всякий раз, как я после бара домой заявлялся. И что теперь? Меня в собутыльники зовёт? Видно, совсем до ручки дошёл.
– Пап, я не буду с тобой пить, – отказываюсь.
– А что так? Брезгуешь?
– Нет, но…
– Вот и нечего ломаться! Бери стакан, говорю тебе. И скажи ещё, что ты сегодня ни капли в рот не взял.
Хорошо же. Раз ты так настаиваешь.
Мы чокаемся. Стаканы граненые, звенят ярко. Отец выпивает залпом, закусывает ломтиком соленого огурца. Я делаю один глоток и ставлю стакан на стол. Не могу привыкнуть к тому, что теперь с отцом на равных пить можно.
– Тебе мать что-нибудь говорила? – прищурясь, спрашивает он. – Небось, делилась своими планами на будущее?
– Она говорила, что у вас не всё гладко, – признаюсь. – Да я и сам видел.
– Я ей не верил. В то, что она может уйти, – глухим голосом говорит отец. – Думал – нарочно меня пугает. Цену себе набивает. А она ушла…
Повисла пауза. Я смотрел на своего отца. В темноте различал его черты – помятые, поблекшие. Он поседел как-то разом. Выправка всё та же – это уже на века. Но лицо изменилось. Моя авария его сильно потрясла. Он испугался, что может потерять единственного сына. Сын остался жив и почти не пострадал. А потеря всё же случилась. И там, где не ждали.
– Зачем она ушла, ты можешь мне сказать? – спустя час отец сильно набрался. Я же едва пригубил, и стакан мой, как был, остался полным. – Бабе уже под полтинник. О чём она думает?
– О себе, наверное.
– Двадцать лет не думала, а теперь у неё что-то щёлкнуло.
Отец злился на неё. Не знаю, как бы я себя вёл на его месте. От меня ушла Лиза, но мы не жили под одной крышей, не воспитывали ребёнка. Мы просто встречались. И то мне неприятно. А как же тогда отец? Ему должно быть очень больно. И обидно.
– Она говорила, что я никогда её не любил. Откуда только это взяла? – он стукнул кулаком по столу, отчего стаканы сдвинулись. – О любви разве нужно кричать направо и налево?
– А ты ей хоть когда-нибудь говорил, что любишь?
Отец посмотрел на меня как на умалишённого. Но меня такой взгляд не смущает. Я давно привык.