– Найдётся.
Они вдвоём вышли в коридор. Ни слова не сказал мне Пашка. А ведь я ждала от него знаков внимания. Но он часто бывает таким. Внешне кажется небрежным, равнодушным. Но когда мы остаёмся одни, и рядом нет свидетелей, Пашку Сазонова не узнать. Как будто вместе с одеждой он сбрасывает свою маску отрицательного героя и становится таким, какой есть. Интересно, Милада знает его настоящим? А может быть это я ничего не знаю? Может, Маша права?
Зачем он только сейчас ушёл? Мне снова нечем защищаться. Я без него уже не такая смелая.
– Одевайся, Ксюш. Во сколько у тебя зачёт?
– В десять, – припоминаю я.
– Сейчас почти двенадцать, – Маша смотрит на часы и качает головой. – Но ты ещё можешь успеть. Поторопись.
– Не хочу. Лучше в другой раз.
– С ума сошла? Будешь теперь долги плодить? Давай-давай. Так и до отчисления недолго.
– Маш, что ты мне грозишь постоянно? – не выдерживаю я. – Лучше бы поддержала по-дружески.
– Нет смысла поддерживать того, кто настойчиво хочет упасть. Только имей в виду: потеряешь место в универе – потом всю жизнь будешь жалеть. И Пашка тебе не поможет.
– Ох, Мария Петровна, вы прямо мать настоящая! Строгая, чёрствая. Как с тобой можно разговаривать? – встаю, наконец, и тянусь за одеждой. Маша тут же замечает неладное.
– Откуда у тебя синяки?
– Где? – делаю вид, что не понимаю.
– На груди. Еще скажи, что ты не знаешь.
– Знаю.
Маша тяжело вздыхает и качает головой.
– Он уже руки стал распускать?
– Это не то, – снова приходится оправдываться. – Он просто не рассчитал сил.
– Конечно. Именно с этого всё начинается.
Я злюсь на неё.
– Маш, ты так говоришь, будто сама прошла через насилие.
– Нет. И тебе такого не желаю. А Сазонов способен на всё.
– Ты так хорошо его знаешь? – иронично спрашиваю я.
– Получше, чем ты. Не забывай, я пять лет прожила в общаге. А ты всего полгода.
– Дедовщина какая-то получается…
– Ксюш, перестань переводить всё в шутку! – Маша сердится. – Я с тобой серьёзно говорю. Ты знаешь, сколько твой Сазонов за пять лет тут дел натворил?
Поворачиваюсь к подруге и спокойно, но в то же время хладнокровно смотрю ей прямо в глаза.
– Не знаю и не хочу знать. Меня интересует только то, что происходит сейчас. И я вижу, что он любит меня и хочет быть со мной.
Наверное, в глазах Маши я безнадёжна. Что толку говорить со мной и пытаться в чём-то убеждать, если я не слышу? Но мне так дороги наши чувства, что я готова защищать их любой ценой. Даже если потребуется выступить против всех.
– Время покажет, Ксюш, кто был прав, а кто заблуждался, – заключает Маша, тем самым, закрывая тему.