Я приоткрыла дверь и в узкую щелочку наблюдала, как модели под бурные аплодисменты вставали по обе стороны подиума, делая коридор для моего финального выхода. Мама вышла на сцену, поклонилась гостям, приложив руку к сердцу, и поднесла к губам микрофон. Выдав красивую речь, состоящую из сплошных благодарностей гостям и спонсорам, она объявила:
— А в завершении нашего вечера хочу представить вам…
И тут у меня запиликал мобильник. По звуку — уведомление из соцсетей.
Подобрав подол, подошла к столу, на котором стояли бутылки с минеральной водой для моделей и чашка с черным кофе кого-то из работников. Не взяв телефон в руки, я взглянула на экран. И сердце ударилось о ребра: писал Янис Бушковский.
Я схватила телефон, случайно задела кружку с кофе и… оно выплеснулось на белый подол…
— Только не это!.. — От страха я, кажется, даже забыла как дышать. Но через несколько секунд принялась растирать большое коричневое пятно по белоснежной шелковой ткани. — О нет, нет!..
Пятно становилось только больше. Развернувшись к работницам салона, я смотрела на них в полной растерянности.
— Господи! — сказала одна.
— Валерия, что вы наделали! — выдала другая.
В примерочную вошла мама.
— Лера, я уже объявила твой вых…
Она увидела пятно и резко побледнела. Вы думаете, смерть ходит в черном капюшоне с косой? Ошибаетесь. Она может быть в вечернем платье голубого цвета и с идеальным макияжем.
В примерочной стало тихо, как на дне моря. Сотрудницы замерли в одной позе, испуганно глядя то на маму, то на меня.
— Вышли все отсюда! — приказала она. Через две секунды в примерочной остались только мы.
— Мама… — шмыгнула я. — Прости, пожалуйста! Это вышло случайно!
Она медленно направилась ко мне. Остановилась напротив. Злобный взгляд упал на кружку, которая валялась под моими ногами. Поджав губы, мама процедила сквозь зубы:
— Дрянь…
Затем резко подняла на меня глаза и медленно втянула воздух, размахнулась и влепила мне пощечину.
— Дрянь! — Ударила еще раз. — Неблагодарная мерзавка с бракованными генами, которая отравила мне жизнь!
Дальше она говорила и говорила, и каждое ее слово было хуже пощечин…
Говорила о том, как много раз жалела, что выбрала меня среди других сирот, как жалеет, что не сдала обратно, что лучше бы я осталась с родными родителями и кончила, как они, или и вовсе не рождалась…
Она говорила еще что-то, а в голове крутились ее слова «мерзавка с бракованными генами». Обида и боль выросли во мне большой скалой. Можно подумать, у меня был выбор, появляться на свет или нет. Я почувствовала во рту соленый привкус крови. Оказывается, аккуратные ногти не только признак ухоженности — ими можно рассечь губу. Она схватила меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.