— Ага. Пойдем.
Тянусь к ручке в надежде поскорее вывести Маруську на воздух свежий, чтобы хоть как-то ее от длинноного отвлечь, но маленький чудик и не думает выходить.
— Мы будем тебя ждать.
— Обязательно приду, Марусь. Разве можно отказаться от встречи с такой красавицей?
Эй, он когда успел в себя-то прийти? Улыбка до ушей, будто и правда заявиться, а не сольется. Мысль в голову пришла, что он откажется, сославшись на боли в пояснице. А что? Никто ж не спорил, когда Мару его старым назвала.
— И ты красивый, — смущенно говорит маленький монстр, выпрыгивая из машины. Оу, да моя сестра стесняться умеет. Вот это открытие.
Сумку мама себе под ноги поставила, поэтому я сразу же ринулась к ней, чтобы тяжесть забрать. Одна мысль о привезенной домашней провизии заставляет меня мечтательно улыбнуться, а желудок жалобно заскулить.
«Потерпи, бедненький. Сейчас я Назару ручкой махну, и мы вернемся к пусканию слюней».
Маруська запрыгивает на ступеньки, а мама следом за ней шла, когда внезапно ее окликнули.
— Оксана Николаевна, я буквально на минуту похищу вашу дочь, — говорит Назар, включая режим ангелочка, которому любую дочь доверят. И знаете, прокатило, блин. Мама улыбнулась и кивнула.
Алло, женщина. Буквально недавно толковала, что парня на прочность проверить хочет, а стоило ему только слово сказать, как кто-то в лужу превратился.
Ух, Суханов. Сумел-таки девчонок Немцовых к себе расположить. Правда, не все здесь, у нас бабушка еще есть, но я даже не сомневаюсь, что и она в растаявшую зефирку сможет превратиться. Одна я пока держусь. Срываюсь иногда, как без этого? Любая скала может немного обсыпаться.
Провожаю своих взглядом и к парню разворачиваюсь.
— Спасибо, что подвез.
— Просто спасибо? — шокируется парень, восклицая. — Креветка, у меня правая сторона лица горит от убийственного взгляда твоей мамы. Да я свою маму никогда так не боялся, как твою. Это еще спасибо сестре твоей, она хотя бы тему на себя переводила. Спасла, Назарку. Мне кажется, обратись Оксана Николаевна ко мне, я бы ей как на духу всё вывалил про нашу сделку.
— Расслабься. Мама добрая, ее даже в аптеке все любят.
— Она фармацевт? — Это мышка запищала или все-таки Назар спросил? — Значит, в любой момент одним точным ударом мне могли вогнать иглу в коленку?
Не поймешь крокодила. То стоит напряженный, то смеется.
— Истерика, что ли? Чего смеешься?
— Я просто ржал всегда, что у Корнеева тесть прапор с танком. А получилось, что у моей девушки мама — хозяйка шприцов и запретных препаратов.
Я едва не закашляла, когда до меня дошло, что он забыл добавить «временная». Машинально смотрю в его глаза, ожидая продолжения, но он молчит. И кажется, сам внимания на это не обратил.