Ой, кажется, ему не здорово. Или не верит словам моим правдивым?
А вообще, поражаюсь я таким людям. Корону на голову напялили — и всё, считают, что мир у их ног. Самому-то точно никто всерьез не нравится. Вон он какой любвеобильный. Наверно, для половины университетских девчонок был временным таксистом. Подвез, зашел на чай с кексом и свалил, мусор по пути не захватив. Ещё удивляться вздумал, почему я не повелась. Да потому что знаю много. Видела. И мозги имеются. Умею спокойно реагировать на красивую мужскую мордашку.
— Здорово, правда? — передразнивает он меня, одной рукой начиная по карманам брюк хлопать.
— Что? Снова телефон потерял? Ты его на шнурок и себе на шею повесь. Буренки с колокольчиком бегают, а Назар с мобильником будет.
— Колокольчиком поделишься? — пыхтит он.
«Не вздумай вестись. Не смей поддаваться на его провокации. Сейчас ты на коне скажешь слово в ответ, тебя с этого коня под зад спихнут».
— Гордость свою, которую ты своим бредом испугала. Ее ищу.
— Аа-а-а. Так это не гордость. Это мания величия. Ничего страшного, если потерял. Не переживай, жить сможешь.
Лошадка сделала прыжок и эффектно перепрыгнула через высокий барьер.
— Одна минута тишины, Немцова. Шестьдесят секунд, и я найду, что тебе ответить.
— Бабники и такую информацию знают? А я думала, они только на деревьях кричать умеют.
А чего это он недовольный? Первый ведь начал. Я, что ли, его просила про ревность какую-то заливать и про любовь дурацкую?
Смотрю, а мы уже к дому моему подъехали, но, кажется, выходить пока не собираемся. Суханов дверь не разблокировал и руки от руля не убрал.
— Ладно, креветка, план такой: с завтрашнего дня ты превращаешься в милую зайку и прекращаешь умничать. Не забывай, мы зефирная парочка, дышать друг без друга не можем. Ну, ты должна знать, что и как делать.
— Откуда? Да я никогда не…
Блин.
Дайте мне флаг в руки, наденьте барабан на шею и отправьте в озеро топиться. Только это спасет меня от резко изменившегося в лице Назара.
— Никогда не… Креветка, что ты никогда не делала? — и снова усмешка отвратная в голосе.
— С дураками не связывалась.
— А если честно?
— Если честно, это не твоего ума дела, противный. Не смей, — угрожаю ему указательным пальцем, когда он рот только собирается открыть. — Серьезно, не вздумай.
Страшно представить, что его извращенный мозг может выдать.
— Хорошо, не буду. Но думать об этом ты мне не запретишь.
— Детский сад.
— Ты всё поняла, любовь моя? Нам проколы не нужны. Отвадим Любаню, убедим парочку ненормальных женатиков, и я снова стану свободным хулиганом.