— Назар, может, пойдем? — Со всеми, только не со мной. Но я и не яга, собственно. Хотя она меня принципиально пока игнорит, с высокомерием осматривая с ног до головы, посильнее укутываясь в шубу свою. — Я замерзла.
Врет. Она еще не знает, что такое на морозе на остановке стоять. Посмотрела бы я тогда на нее и на ее синий нос.
Или Любка надеется, что Назар ее согреет? В голову полезли всякие непристойные картинки, от которых зажмуриться захотелось.
Фу-фу-фу.
— Не-е-е, Люб, никуда не пойдем. А если замерзла, то в машину иди и домой езжай. — И дальше продолжает: — Мы уже поговорили. И мне показалось, ты всё поняла.
— Ты мне не дал ничего сказать, — топает ногой, взглядом меня прожигая, будто я ей рот скотчем заклеила, мешая возмутиться. — А потом убежал из клуба.
А-а-а. Так вот когда они разговаривали.
— Не убежал, а вернулся к своей забаве. Не могу без нее.
— Не-а. Не может, — важно поддакиваю, головой качая. — Я ему порой говорю: «Назар, милый, сходи с друзьями, развейся», а он мне: «Всё, родная, дышать без тебя не могу. Никто не нужен. Только ты и еще раз ты».
Так-с, чего Суханов закашлял? Вроде правдоподобно всё сказала.
— Ты молчать умеешь? — шипит на меня дамочка, ногой топая.
Ого. Я и обидеться могу. Чего так грубо? Я ее, значит, Любашкой называю, ласково так, а она…
Пф-ф-ф. Невежа.
— Зря я, что ли, в три года разговаривать училась? — парирую в ответ и заслуживаю одобрительную ухмылку Назара.
— Назар, ты же специально это всё замутил, чтобы меня позлить. Конечно специально. По-другому невозможно.
— Разве любовь может быть специальной? Точно нет, Любка. Тебе еще предстоит познать это чувство.
Да уж, актер, у которого до сих пор нет Оскара. Ну, еще не вечер. Лео ждал, и крокодил дождется.
— Твоя мама ничего не знает про эту гиену.
Я гиена? Офигеть, какую репутацию себе заработала. Когда успела только?
— На свадьбе познакомятся, — пожимает плечами парень. — Делов-то. И какая она гиена? Присмотрись, пантера — не иначе.
— На чьей свадьбе? — открыв рот, спрашивает девушка, хлопая ресницами.
Кстати, про свадьбу я сама ничего не поняла. Мы так не договаривались вообще-то. Не позволю я портить свой паспорт стремной фамилией. Суханова Полина? Курам на смех, да и только.
Дзи-и-и-инь. Дзи-и-и-инь.
Разрывается Любкин телефон. Она сначала внимания на него не обращает, а потом, когда на дисплей смотрит, резко нажимает на кнопку:
— Да, пап.
Ох, всё равно я привыкнуть не могу, что мой химик — ее папаня.
Но ура, я его сейчас еще сильнее полюбила. Своим звонком дал нам минуту на отдых, чтобы сил набраться перед новой атакой.