— Спать! — прекратив поцелуй, велели мне шепотом, вставая с места и закутывая меня в простыню.
— Всегда ты так, — обиделась я, закрываясь с головой и отворачиваясь к окну.
Мое возмущение услышали, и в ответ я получила тихий смешок. Потом возня и тихое проклятье в адрес Артема известило о том, что дракон устроился на верхней полке. Тихо хихикнув, я закрыла глаза. Ехать уже не больше четырех часов, если я точно помню время прибытия. Надо и правда поспать.
* * *
Константин
Спать.
Я закрыл глаза и прислушался к стуку колес.
Успокаивающе, умиротворяюще, но все портил храп за стенкой. Тут никакое самовнушение его не заглушит, а подпевающие ему по всему вагону в разной тональности свисты и похрюкивания… Какой ансамбль!
Обреченно вздохнув, я тут же поморщился от запаха. Запах немытых ног и потных носков. Повернув голову и обнаружив в проходе торчащие ноги с верхней правой полки. Нет, я ожидал, что ему будет сложно поместиться, он выше меня почти на голову. А мне и с метром семьдесят восемь здесь неудобно, ему же и подавно.
Но, черт, такой опрятный на вид и такой запах от ног! Это же биологическое оружие! Я понимаю, ноги потеют и особенности у всех разные, но какого хрена, давно придумали дезодоранты для ног! Это же простое уважение к самому себе, если пофиг на окружающих!
Ругаясь, я поменял расположение, перекинув подушку на другую сторону и убедился, что нет ни запаха, ни более противного свиста-храпа за стенкой. Снова улегся на подушку.
Промелькнула мысль встать, схватить хомяка-экспериментатора и утащить в тамбур для продолжения поцелуев. Она на редкость вела себя спокойно, ее не напрягали окружающие люди, хотя, чего я ожидал от оптимистичного существа?
А самое интересное, глядя на нее, я переставал злиться на идиотов вокруг себя. На это и рассчитывал Артем, подсовывая мне эту девушку?
Можно, конечно, заподозрить его и в сводничестве, но жить вместе он, к счастью, нам не предлагает, значит, не все так страшно. Да и рано еще говорить, как идет их «терапия». Это существо с радугой вместо мозгов докучает меня всего неделю, мало ли, что еще может произойти.
Ну а тот факт, что я посматриваю на девушку, как на объект желаний — можно объяснить долгим затворничеством. Я последние три месяца пропадал на работе и на стройплощадке, какие уж тут свидания, в душ бы, да поесть успеть. А о других потребностях и думать не приходилось. Дом надо было сдать в сентябре, и я, как мог, подгонял ребят, следя за обретающей плоть мечтой.
Теперь я буду этого лишен. Генеральному директору не пристало самому чертить. У него других забот хватает, так всегда говорил отец, когда я спрашивал у него про его образование и то, чем он теперь занимается.