Я аккуратно выскользнула из-под одеяла и руки Зеллера, стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать больную ногу. Кое-как добравшись до кухни в поисках способа утолить жажду, я невольно пожалела, что готовить не умею, и даже пытаться не стоит. Так даже захочешь порадовать Костю, а нечем.
Немного подумав, прихватила с собой бутылку минералки и направилась обратно в спальню. Я уже преодолела половину пути, когда в замке повернулся ключ, и я замерла, глядя на дверь.
Как в замедленной съемке я наблюдала, как дверь открывается и в квартиру входит Женя.
— Ириш? Ты не спишь? Извини, моя хорошая, я хотел извиниться…
Какого черта? Он издевается?!
Ирина
— Ириш? Ты не спишь? Извини, моя хорошая, я хотел извиниться, — милая улыбка и виноватый вид.
Он издевается? Явился после того, как наговорил мне столько гадостей?! Обозвал шлюхой и, вообще, нелестно выражался! И это я не говорю про любовницу, что он завел у меня под носом! И после этого он заявляется ко мне домой, как ни в чем не бывало, и думает, я приму его с распростертыми объятьями? А не охренел ли он?!
— Милая, ты меня простишь? — Женя бросил сумку и сделал попытку обнять меня, но я невольно отступила, тут же пожалев о своем действии, неудачно наступив на ногу, надо было просто по яйцам бить.
— Ириш, ну…
Да кем он себя возомнил?! Думает, придет, извиниться, и все снова станет прекрасно?!
— Какого черта ты явился? — я почти зашипела, стараясь не повышать голос, чтобы не разбудить Костю.
Даже думать не хочу, чем тогда это закончиться. Женя, черт с ним, а вот дракону неприятностей не хочу.
— Ир, ты все еще дуешься? Ну, извини, я вспылил, я знаю, что виноват.
— Вспылил?! — почти зарычала я.
Да он точно меня за дуру держит! Это не «вспылил», это не знаю, как называется, даже культурного слова не подберешь такому! Интересно, а как он называет факт своих отношений с этой Дарьей? Случайностью?!
— Ну, правда, Ириш.
Я скрипнула зубами. Наглости ему не занимать, а вот мозги не помешало бы.
— Хочешь, к твоему папе съездим? Хочешь?
— Не Ириш, а Ирина, — поправила я, взвешивая зажатую в руке бутылку.
Если я в него ей запущу, ему будет очень больно? К папе он съездит, да кому он нужен?!
— Ира, ну хочешь, я на колени встану? Что мне сделать, чтоб ты меня простила?
Язык так и чесался предложить ему застрелиться, но я не успела ответить.
— Исчезнуть, как минимум, — железным тоном велел Костя, что босиком в одних джинсах стоял на пороге спальни.
Не выспавшийся и недовольный, и очень злой.
— Константин Алексеевич?
Я не без удовольствия отметила, что мой бывший жених побледнел, увидев своего шефа.