— Мы умрем с голоду, — заключила племянница, вырывая меня из самокопания и заглядывая в кастрюлю, где я, кажется, варил обед, только вот пельмени превратились в один сплошной комок. Ну ой… Что вот её не устраивает? Вполне съедобно, я так почти год питаюсь, на вид не очень, но вкус-то остается. Или тут все гурманы и эстеты?
— А может лапша? — с надеждой спросил Арсений, что, как и сестра не горел желанием есть мои кулинарные изыски. Привереды, даже помочь не смогли…
Миссия по наведению мостов с Диной, окончилась ничем. Им не сказали ни да ни нет. Вот как мне это понимать не знаю, но цветы и бутерброды взяла, значит это уже хорошо? верно?
— А чем вам пельмени не нравятся? — честно разделил обед на три части и поставил перед детьми, на что те сразу скорчили рожицы.
— Если бы это были пельмени, — с тоской протянула Катерина, потыкав вилкой кусок теста.
— Вы знали на что соглашались, — разозлился я. Да! Я отвратительно готовлю, испортить даже почти готовое это про меня. И оставлять детей на мое попечение каждый год верх безрассудства. В прошлом году меня выручала Баба Маня. А в городе доставка, но сейчас что мне делать? Естественно, они это не будут есть, я бы тоже не стал будь у меня выбор, все равно злился…
— А нас не спрашивали, — гордо хмыкнула маленькая копия Лерки.
— Вот не поверишь меня тоже, — огрызнулся я, хоть и понимал, что спорить с ребенком верх глупости.
— А может тетя Дина умеет готовить? — с надеждой спросил Арсений, отодвигая от себя тарелку.
Я пораженно смотрел на племянника и осознавал сказанное им, что-то в его идеи было…
— Не, Арс сам же слышал «Ей некогда», хотя? может она отказалась от обеда как раз потому, что знала, как готовит наш дядя… — задумчиво протянула девочка, наступая на свежую мозоль. Умеет же бить по больному, козявка. Только мне не до ее сарказма, все же так просто!
— Арсений, молодец! — как я сам не догадался? Это же гениально! На обед она, естественно, не согласится, но отказать голодным детям? Нет, она явно не сможет… а когда Дина придет, можно все ей объяснить, и я явно никуда ее не отпущу.
— Так, племянники, насколько вы любите своего дядю?
— А сколько ты заплатишь? — нагло спросила Катерина, проклятье, сразу чувствуются чья она дочь. За букет и бутерброды и тот сотку попросила каждому.
— Двести? — с надеждой спросил я у маленьких вымогателей. Малышня переглянулась, и дружно замотала головой. Вот же…
— Триста? — и опять дружно замотали головой, вымогатели!
— Сколько? — ненавижу торговаться, особенно с этими мелкими дьяволятами, все равно ведь дороже выйдет.