– Я заметил.
Возмущение с ахом вылетело наружу, но Игорь не обратил внимания. Он резко развернул её передом к машине и присел. Девушка заволновалась и обернулась, оттягивая таз от лица, которое теперь дышало ей в попу.
Жилистые руки схватились за короткие борта выреза сзади и слегка дёрнули их в стороны.
– Что ты?.. – Алёна отскочила, но упёрлась в железную крышу авто.
– Пытаюсь сделать твоё платье ходибельным, – пыхтел мужчина. – Хорошее, однако, не рвётся нифига. Дорогое, наверное.
– Что?! – она прижала руки к ягодицам, защищая платье.
– Ты же сказала, не жалко? – чёрная бровь приподнялась над правым глазом на смуглый лоб.
– Ну, не настолько! – девушка отвела подбородок в сторону.
– Ты хотела поговорить или нет? – голос его погрубел, как будто ощетинился, а в глазах скользнул холодный упрёк. – Без этого прогулка не состоится. Хоть чем-то ради меня можешь пожертвовать?
Алёна мгновенно надулась смесью газов из гордыни, обиды и злости и посмотрела на него большими глазами.
– Будто ты ради меня чем-то жертвовал.
– Только временем, – сказал Игорь тихо, опустив голову, – которое мы, оказывается, тратили друг на друга впустую.
Она заметила, что морщины стали проступать на его лице отчётливее, чем были пару лет назад. Он тоже не молодел. Ещё был старше на четыре года. Теперь выглядел совсем по-взрослому, солидно, даже в спортивной одежде. Алёна почему-то до сих пор помнила его двадцатипятилетним в самую первую встречу. И все эти годы в памяти он всплывал именно таким: беззаботным, жаждущим жить, воодушевлённым и воодушевляющим, не красавцем, но обаятельным до обожания. То ли загар его омрачал, то ли сама жизнь наложила свой отпечаток, но сегодня Игорь показался ей уставшим. Пропал и огонёк в глазах, и резкость движений сбавилась, и губы выжимали улыбку не до конца. А злость выплёскивалась неконтролируемо, как забродившая жижа. Раньше он лучше управлял эмоциями.
У Алёны всегда был низкий болевой порог, но сейчас в груди словно бомба взорвалась. Внутри, под оболочкой, она разлетелась вдребезги и всё равно пыталась собрать ошмётки в нечто цельное. Получилась просто куча хлама. Такой она себя ощущала: никому не нужной, разрушенной до основания, грязной горой из целлюлита и отходов жизнедеятельности.
– Ну, хоть вовремя одумал… – окончание девушка проглотила вместе с болью. Мозг не хотел врать.
Глаза заслезились. Губы стянулись в линию. Руки сложились на груди, где сердце билось мучительно медленно.
Гороховый взгляд впился в её профиль, который Алёна изо всех сил отворачивала.
– Нас гид ждёт, – он выдохнул. – Давай, хотя бы его время зря тратить не будем. Повернись.