— Нашла дурачка. Конечно, только такой тебя замуж и возьмет.
Отцовская насмешка, попав в душу, выстрелила иглами по самым важным органам. Хотелось скрючиться от боли, но Карина не зря тренировала в себе стойкость.
— Кар, это всерьез? Почему ты о нем даже не заикалась? Как же Трунов? — вопросы сыпались из матери, как песок из порванного мешка. — А вдруг у него, действительно, не все дома? И что за недержание? Ты не шутишь? Почему ты именно здесь и сейчас решила с ним познакомить? Зачем сестре концерт портить?
— Чем портить? — хмыкнула Карина. — Своим присутствием?
Мать судорожно задышала, чуть не задохнулась, торопясь найти ответ.
— И этим тоже, — процедил отец, а потом глянул в коридор боязливо и добавил тише. — У него, правда, недержание? Опозорит нас еще.
— Не бойся, он в подгузниках, — злоба подпитывала сарказм. — И куда дальше-то… позориться?
Кивнув на них, Карина скрестила руки.
— Это для тебя бедность постыднее… проституции. На все готова, лишь бы в новых шмотках ходить, — отец фыркнул, раскалялся. — А мы — люди честные. И простые.
Мать взяла его за руку, чувствовала, как раздувается в нем ярость, и перебила своим вопросом:
— Доча, серьезно, давно вы знакомы? Какие дети, какое жениться?
Девушка помотала головой.
— Достаточно, чтобы полюбить друг друга.
Мать схватилась за грудную клетку. Отец нервно посмеялся.
— За что это, интересно, ты его так резко и сильно полюбила? — голос отца уже искрился привычной злобой, перестал быть осторожным.
— За чистую душу, — ирония позволяла прятать правду на виду.
— Охмурила идиотика. Ты поди ему ничего про себя не рассказывала.
— Он знает обо мне гораздо больше, чем ты.
— Хм…
— Толь, — мать кивнула аккуратно в сторону зала. — Концерт начинается. Мы пойдем, займем места. На.
Карина кивнула, переняла два билета и прокрутилась на месте в ожидании Зайкина. Душа бушевала. Сердце штормило. Боль, как гроза, пронизала нутро мощными разрядами. Она повторяла в уме, что это кончится, все когда-нибудь кончится, и тогда придет успокоение.
— Я опять налажал, да? — появился удрученный парень сзади. — Я просто думал, все родители именно это хотят услышать от кавалера своей дочери.
Карина ходила кругами, поэтому на развороте уткнулась в него. Зайкин удержал ее за плечи и заглянул в глаза.
— Все нормально.
Девушка махнула рукой и повела его в зал. Коридор быстро опустел. Толпа впихивалась в узкие двери. Они заходили с последней волной.
В зале уже погасили свет. Только сцена сияла обрамлением. Атласные шторы красиво переливались в полусвете, словно вода по изумрудным трубам стекала с потолка на пол. Гости заполняли ряды из деревянных, связанных между собой, сидений. За кулисами тоже копошились. Специалист вынес стоячий микрофон на край сцены. Ведущая, та самая женщина-бамбук в розовом, выглядывала из-за штор.