Теперь Альбина не выглядит яркой, эффектной блондинкой. Теперь она путает слова, даже заикается. От страха, от боли или от своего вранья, в котором увязла, как в торфяном болоте.
С Аней мы потеряли для нас очень ценную вещь – время. Мы потеряли столько времени. А Альбина сейчас стоит передо мной оправдывается, говорит, что она ни в чем не виновата. Хотя она знает? Разве она знает, что настоящая любовь не тонет, не угасает, не попадает в аварии. Ее не убить, не раздавить, не переехать. Настоящая любовь – она вечна. Она навсегда.
- Ты сейчас пойдешь к Ане и будешь перед ней извиняться и это минимум, что ты сделаешь для нее.
- Нет! Я никуда не пойду! Только не перед ней, - она словно оживает.
- Пойдешь! Побежишь и сделаешь, как я скажу.
* * *
Когда Альбина ушла, я продолжал сидеть в гостиной, сложив руки на коленях и опустив голову вниз. Я не помню, сколько я вот так просидел, слушая, как отбивают свой монотонный ритм стрелки часов.
Я просто отпустил блондинку, хотя был готов сделать так, чтобы она ответила за свои поступки.
Она сказала, что извинится перед Аней, отдаст ей кольцо. Она жалобно скулила, умоляла со слезами на глазах, чтобы я ее отпустил. И она уедет, больше я никогда не увижу.
Я думал, что скажу Ане. Хотя мне совершенно не хочется ей ничего говорить. Просто подхватить на руки и целовать ее алые губы. Но мучил всего один вопрос: Аня, после всего, что произошло, она сможет простить меня?
Моя мать появилась в гостиной. Слышу, как стучат по паркету каблуки ее дорогих, лакированных туфель. Слышу ее тонкий аромат парфюма, который вместе с ее приходом заполняет все свободное пространство.
- Я всегда буду тебя оберегать, - раздается ее уравновешенный голос.
Да, ее ничто не выбьет из ее привычной колеи.
- Оберегать? – поднимаю голову и смотрю прямо ей в глаза. - Да, ты мне жизнь сломала!
- Это все ради твоего блага, – также спокойно отвечает, слегка приподнимая подбородок.
Я встаю с дивана и ближе подхожу к ней.
- Ты перед ней тоже извинишься.
- Кто я? – заливисто смеется. - Перед этой выскочкой? Да ни за то на свете! - и снова ее оглушающий хохот. - Я лучше в пропасть провалюсь, чем буду извиняться. Я никогда не перед кем не извинялась. Даже перед твоим отцом. Поэтому ты просишь невозможного. А если ты поедешь к ней – то ты поступишь против моей воли. Я не даю согласия на ваш брак. Запомни, никогда! - снова ее высокомерный тон.
- Я завтра я приведу ее в наш дом.
- Не посмеешь! – восклицает, отводит плечи назад и ее бледное лицо тут же покрывается красными пятнами.
- Я хочу сделать ей предложение. Ане. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Законной, единственной женой.