Но мне безумно нравилось, что мы оба подходим к чему-то большему. Вместе.
— Не торопись. Помедленнее, — прошептал он.
Шереметьев много раз предупреждал меня, что он не образец порядочного поведения, что от него надо держаться подальше. Может быть так и было с другими женщинами, но со мной он был другим.
Я сосредоточилась на трении его тела с моим, на твердой длине его члена, трущегося о мой клитор, на его крепкой заднице, до которой я добралась руками и теперь наслаждалась сокращающимися мышцами под ладонями.
Боже мой, его задница была достойна отдельных эпитетов! Все, за чем подглядывали девчонки на его тренировках, ни шло ни в какое сравнение с тем, что сейчас испытывала я, оглаживая его твердые ягодицы руками. А роящиеся фантазии о его виде сверху пагубно влияли на мою порядочность.
Его шепот только подливаал масла в огонь.
— Возьми его, — хрипел он соблазнительно мрачным голосом. — Посмотрела бы ты на себя. Сводишь меня с ума…
Я не могла представить, как выгляжу. Как распутная девчонка с раскинутыми ногами, с подпрыгивающими сиськами от его толчков, с глазами, сияющими от обожания и любви.
— Ты моя, Катя. Никто больше не тронет тебя. Никто, кроме меня, — его толчки становились все сильнее и сильнее, яростно акцентируя каждое произнесенное им слово. — Ты моя. Моя. Ничья больше.
— Да.
Сейчас я готова была согласиться на все, только бы он дал мне разрядку. Еще никогда желание не скручивалось так сильно в моем теле. Я хотела орать!
Неважно за кого я выйду замуж, сейчас я принадлежу только Шереметьеву Игорю Александровичу.
Он взял меня, разделяя каждую каплю страсти в моем теле собой, удерживая мой взгляд, целуя в губы, сжимая горло и вбиваясь в меня.
После его признания, наши тела соединились, слились на другом уровне, превосходящем любые ожидания от секса.
Каждый толчок казался выражением чего-то большего. Секс перерастал в связь, в потребность, в невозможность существовать друг без друга.
Я чувствовала, как мой мир расширяется, и там, где всегда было только одиночество, теперь зародилось счастье от наполненности им.
Игорь нашел мою руку и переплел наши пальцы. Поцеловал меня, посмотрел прямо в глаза и зарычал:
— Сейчас.
Мне хватило одного его слова, чтобы взлететь. Я застонала и воспарила вместе с ним, а потом падала в его объятиях.
Для него.
Он резко остановился в самой глубине, запрокинул голову и выкрикнул мое имя.
Когда он кончил, мышцы напряглись, а тело задрожало. Я зачарованно наблюдала за ним, не в состоянии следить за собой.
— Дыши, — его рот накрыл мой, язык лениво мазнул по губам, раскрывая их для жизненно необходимого вздоха.