Просто я уже забыл, как накрывают эмоции от сексуального желания. Девять лет назад я выбрал путь отказа. Исключил для себя любые искушения.
И как только что понял, это было лучшее решение, возможно, единственное, чтобы не повторить ошибку.
Благодаря отказу от сильных эмоций я освоил железный контроль.
У Кати, несмотря на ее ангельскую внешность наверняка есть свой грех, и не один. А значит есть и своя болевая точка, на которую я буду давить с нескрываемым наслаждением.
— Вы внесли некоторые требования к нашему уставу академии, — я посмотрел на Светлану Снежину, заставляя и ее взглянуть на меня, — я на них согласился, только потому, что они не противоречат общему направлению воспитательной деятельности.
Мать Екатерины кивнула, подтверждая, что понимает.
— Моей девочке нельзя пропускать обучение. Я хочу, чтобы она продолжала заниматься на дистанционном обучении с репетиторами.
Студентка резко вскинула голову, в удивлении округлив глаза и вопросительно переводя взгляд с меня на мать и обратно.
— Но при условии, что она не станет исключением в числе прочих студентов. Ее обучение… дистанционное… будет проходить только после того, как она закончит дневную программу академии и уложится по времени в установленный режим.
Светлана снова кивнула, отводя взгляд от настойчивого дочери.
— Мам, я не совсем поняла… Здесь в академии нет преподавателей? Тогда чему меня тут будут учить? Мам, зачем ты настояла на переводе? Что здесь за программа, если ты оставляешь репетиторов?
Ее тон возрастал с каждым вопросом, пока не сорвался на крик.
Я постарался скрыть усмешку. Мне самому интересно, что ответит ей мать.
Будет обвинять в распутстве? Неумеренном потреблении алкоголя, а может наркотиков? В чем нагрешила ее дочь, что она упекает своего прекрасного ангела в моей академии для конченых мажоров?
Я сложил руки за спиной, смакуя напряженность в плечах старшей Снежиной. Но та молчала, только красные пятна пошли по ее лицу, портя совершенную внешность.
— Если у вас с этим проблемы, — вмешался я в разговор, — откажитесь прямо сейчас. Уезжайте и забирайте свою дочь.
— Мам, вообще, я совершеннолетняя, — встрепенулась Екатерина, вдруг обнаружив лазейку в моих словах. — Ты не вправе упекать меня в психушку. Ведь я еще и дееспособная? Я не останусь здесь!
— Останешься, — твердым и на удивление холодным тоном отрезала Светлана. — Если хочешь сохранить свою жизнь и не потерять наследство, ты останешься здесь и будешь выполнять все, что тебе велят.
Я надеялся на отповедь и приоткрытые шкафы со скелетами, но нет. Никаких подробностей я не получил. Жаль.