Но я всегда буду помнить, как он хмурился, когда скрывал улыбку. Как пугал мое сердце до бешеного галопа, но никогда не обижал меня. Мне нравилось, что он вдвое больше меня и вдвое старше. Он мог поднять меня одной рукой и привести в любое положение, которое только можно вообразить.
Мне нравилось, что всякий раз, когда я смотрела на него, он предугадывал мое желание.
Перелет прошел незаметно. Было уже поздний вечер, когда показались крыши нашего большого дома.
Водитель открыл передо мной дверцу, и я вышла, сразу приближаясь ко входу.
Сегодня все было тихо, хотя до Нового года оставалось четыре дня.
Дворецкий встретил меня у двери и исчез с моей сумкой. Меня не было дома четыре месяца, но ничего не изменилось. Только я стала другой.
Если бы я не выросла здесь, то легко могла бы заблудиться в бесконечных коридорах, лестницах и комнатах.
Но я знала, куда шла.
Наша встреча должна была состояться в кабинете папы, где меня обрадуют чудесными новостями о помолвке и передадут контракт для ознакомления.
— Добро пожаловать домой, Катя, — улыбнулась мне мама, вставая из-за стола.
— Привет, — я натянула вежливую улыбку. — Вы правда рады меня видеть?
— Конечно, доченька! Это время было самым трудным для нас с папой!
Я перевела взгляд на молчащего отца.
— Труднее, чем у меня? Вас тоже заставляли мыть классы и коридоры? Все окна в общем зале? Выбивать матрасы общаги? Протирать решетку парковой ограды от пыли?
Чем больше я перечисляла наказаний, которые пережила под руководством Шереметьева, тем сильнее злилась. Это они, мои любящие родители, отправили меня в глушь, чтобы я терпела унижения о миллиардера-отшельника!
Ладно, под конец я уже не терпела, а жаждала его внимания, но вначале это было жутко!
И если бы они отправили меня в академию с целью подцепить Шереметьева, я бы им простила. Но Тимура — не прощу никогда.
Родители недоуменно переглянулись, но я не дала им время прийти в себя.
— Тогда обрадуйте же меня! Золушка в конце концов обязана получить принца на новогоднем балу. Так? Кого вы там выбрали мне в женихи? И самое главное, вы же придумали, как это оправдать передо мной? Почему мне с каким-то там отбитым на всю башку Тимуром будет лучше, а?
— Тебе лучше присесть, — прошептала побледневшая мама и снова посмотрела на отца.
Тот кивнул, но явно не предложению присесть, а чему-то другому. Сейчас узнаю, что они для меня приготовили.
Мама свела брови, хотя никогда так не делала, потому что на лбу появлялась глубокая складка, а она следила за своим лицом, чтобы не было ни одной морщинки.
— Месяц назад мы встретились с твоей подругой, — неловко начала мать.