Протопопову захотелось подбодрить Николая, поэтому он добавил следом.
— И полагаю, что как только нам удастся прийти ко всем намеченным целям, Россия матушка снова станет той страной, с которой начнут считаться, независимо от собственного желания.
Николай только кивнул. Похоже, что на этом вопросы Императора подошли к концу. Он опять выпрямился, прислонялся спиной к спинке своей сидушки, руки убрал с колен.
— Может нам необходимо перенести начало конференции уже на сегодня? — этот вопрос задал Федя, вдруг включившийся в разговор, а до того безмолвствующий всю дорогу. — Так у нас по крайней мере появиться гораздо более веские основания открыть конференцию внезависимости от внешних угроз. На улицах Петрограда ныне не спокойно. Александр Дмитриевич наверняка рассказывал, что там происходит...
Предложение Феди действительно могло показаться вполне резонным, потому как на сегодняшний вечер в Александровский дворец в Царское село должна была прибыть иностранная делегация, чтобы перед началом основной части, которая планировалась на завтра, обсудить основные положения конференции с русским Государем с глазу на глаз. Делегацию можно было перехватить, перенаправить на место новой локации Императора и соответсвенно начать союзническую конференцию тут же и не дожидаясь завтрашнего утра. В целом — более чем практично и дельно.
Николай однако не колебался ни минуты:
— Разумные слова, но я этого делать не стану, — медленно покачал головой он, а следом осветил свою позицию более развёрнуто. — Те союзники, которые верны мне... даже те кто не верны, пусть знают что в России у Государя все находится под полным контролем и им незачем переживать, да и не к чему. Потому что Государю нет надобности бояться кого либо или что либо, тем более собственный народ в собственной стране. Правильно сказал господин министр, нам надо снова заставить их себя уважать и наши желания вновь должны начать определять политическую карту мира.
— А если это не так?- не сдержался Федя. — Что если все не под контролем? Что тогда делать?
Протопопов частично понимал почему Николай отказывается от предложение министерского телохранителя и сам действительно считал, что аргументы Феди резонны лишь на первый взгляд, пока не копнёшь чуточку глубже. Однако министр внутренних дел хотел узнать причину этого решения от самого самодержца, хотя сам такое очевидное решение (лежавшее казалось бы на поверхности и оно там действительно лежало), некоторое время назад отбросил.
— Потому, что заставить себя уважать мы сможем только тогда, когда покажем, что данное Россией слово нерушимо, — сверкнул глазами Государь. — Что будут думать о России наши с вами союзники, я не говорю сейчас о Милнерах, Вильсонах и иже с ними, если какие то уличные беспорядки и... бунт смогут влиять на принимаемые русским самодержцем решения, когда на карте стоит судьба Отечества?! Подумают, что нами легко управлять, а Россия — не более чем колос на глиняных ножках.