Когда ситуация стала для Протопопова более менее понятной, он прокашлялся в кулак и предложил перейти к сути дела.
— Ну что господа начнём, так сказать, наше экстренное заседание?
— Чего же не начать, — Риттих, нервничавший побольше остальных (что неудивительно — на него с утра обрушилась критика за неумение или нежелание решить продовольственный вопрос), откинулся на спинку своего стула.
— Перед тем, как мы откроем заседание, скажу следующее, — продолжил Протопопов говоря негромко, чтобы собравшиеся прислушивалась к каждому сказанному слову. — Сегодня наше государство подошло к поре сложных испытаний, когда страшные вещи потрясают империю как снаружи, так и изнутри. Мы стоим на пороге создания нового мирового порядка, основанного на совершенно новых ценностях и нам следует быть готовым к тому, что кому-то придётся брать на себя ответственность за принимаемые решения, если мы хотим, чтобы наша могучая страна процветала впредь в течение многих лет.
— Правильные слова, — откликнулся министр Беляев, когда Протопопов сделал паузу.
Александр Дмитриевич кивнул.
— Я благодарен вам уже за то, что вы не отказались от приглашения, которое я передал вам через господина Курлова и нашли в себе мужество прийти в мой кабинет, — говоря эти слова Протопопов обводил каждого из присутствующих министров взглядом, никто не отвёл глаз. — Однако теперь, когда все мы вместе и смотрим друг другу в глаза в моем кабинете, я обязан уведомить вас, что собрались мы ровно для того, чтобы принять те самые решения на благо нашей страны, о которых я говорил выше.
— Мы...
Покровский попытался встрять, но Протопопов не дал министру слова, поднял руку с выпрямлениям указательным пальцем.
— Не перебивайте, милостивый государь, у вас будет возможность высказаться, если почитаете нужным.
Покровский промолчал.
— Так вот господа. Считаю важным донести до вас, что любые решения, хорошие они или плохие, работают лишь тогда, когда подразумевают ответственность. Ни я, ни Вы не можем ручаться или гарантировать результат тех решений, которые будут приняты нами на сегодняшнем совете. Ни мне, ни вам неизвестно к чему все приведёт и непонятно, как будут развиваться события впредь. Они, эти самые решения, могут как навредить, так и принести искомый результат. Поэтому я спрашиваю — готовы ли вы брать на себя ответственность за принятые решения и идти до конца, каким бы он ни был для каждого из нас?
— Я, пожалуй, добавлю, что не приняв решения, мы с вами добровольно похороним свою страну, — сказал Курлов.
Протопопов никак не отреагировал на сказанное генералом, но его молчание казалось куда как более выразительным, чем любые слова. Он был абсолютно солидарен с Павлом Григорьевичем.