- Нет, ни то, и ни другое, - мотаю головой, чувствуя раскаленные гвозди в висках. – Он хотел ребенка, а я нет…
- Ну тогда ты дура, Дашка, - констатирует подруга, - разводиться из-за такой чепухи, и потом страдать. Не можешь иметь детей или не хочешь? А что, сейчас вон современные бабы через одну рожать не хотят, фигуру берегут.
- Нет… - снова качаю головой, тянусь за соком, чтобы оживить язык, будто высох от шока. – А сама почему не замужем? И детей нет?
- Ну, у меня другая история. Меня мужики боятся, - громко гогочет, так, что оборачиваются за другими столами. – Как остаемся наедине, так у них поджилки трясутся. Перевелись нормальные мужики.
Я смеюсь, верю Розе, так и есть. А я дура…
- Так почему не родила мужу? Генетика порченная? – выдает подруга очередное предположение.
- Ну… почти. Я детдомовская. Мы оба. С детства блок будто стоит, мне кажется, что с нами может случиться что-то и ребенок повторит мою судьбу. А я не хочу, чтобы ребенок мой рос в детском доме. Я так думала, пока Макса не потеряла. Я готова была исправить все, но поздно, поезд ушел уже. И я дура, знаю это, Розочка. Поехали? Обед закончился.
А вместе с обеденным перерывом закончился и наш разговор. Еще никому я не открывала душу, не рассказывала, чем жила последние восемь лет.
Дежурство продлилось до утра, я сама так решила, чтобы работать сутки и двое отдыхать. Сменившись, поехала домой, на съемную квартиру. Устала. От всего устала, от постоянной нервотрепки, от бессонницы… от одиночества. От того, что никто не ждет дома. Меня будто наказывают высшие силы за мои грехи, которые я бы рада исправить, но не знаю, как.
Провалявшись попусту в кровати, встала и подошла к окну, открыла плотно задернутые шторы. Снова идет снег, наверное, последний в этом году, ведь скоро восьмое марта уже.
Восьмое марта. Память услужливо подсунула мне воспоминания о дне, шесть лет назад, накануне этого радостного праздника. Для других женщин, которых любят. И водят в ресторан или по магазинам, выбирают им подарок.
Коллеги-мужчины подарили мне подарок – купон в магазин косметики. Я решила его использовать сразу, иначе закину куда-нибудь на шкаф и забуду. Долго бродила у сияющих витрин, заставленных всякими женскими радостями, и не могла придумать, чего же мне нужно. И тут я увидела Максима. Он шел в обнимку с темноволосой невысокой женщиной, смеялся ей, а потом она остановилась и схватилась за свой живот. Она была беременна.
Помню, как я разучилась дышать в то мгновение. К тому времени я уже полтора года безуспешно искала Макса. А он не терял времени даром. Женщина повернулась ко мне лицом, и я узнала Настю, жену нашего друга по детдому Миши Кондрашова. Неужели Макс теперь с ней живет? Когда я уезжала из родного города, Настя подала на развод тоже, у нее просто нервов не хватало, когда муж уходил на смену в спасательную службу. Там постоянный риск, а бросать любимую работу друг не хотел. Он такой же, как Нечаев.