Закономерное для всех средневековых государств Востока и Запада преодоление раздробленности протекало на Руси в крайне неблагоприятных условиях татарского ига и постепенно нараставшего экономического отставания от Западной Европы. Разоренной татарским выходом и отрезанной от морских торговых путей стране приходилось как бы заново повторять пройденный в XI–XII вв. путь; возрождать устойчивое феодальное землевладение, развитое городское ремесло, денежное обращение; в то время как на Западе уже действовали первые мануфактуры, банки, городские коммуны и университеты. Особенно тяжелым было положение русских городов, развитие которых как и формирование «третьего сословия» было задержано на столетия: в России XV–XVII вв. не было ни Реформации, ни Возрождения.
Потребность сосредоточения всех наличных ресурсов и двухсотлетнее активное противостояние Золотой Орде и другим соседям постепенно привели к глубоким изменениям в социальной структуре общества. Московские дворяне XV–XVI вв., выраставшие на княжеской службе и всецело зависевшие от княжеской милости, строили свои отношения с властью на сугубо подданнической основе и в гораздо меньшей степени обладали корпоративными правами и привилегиями по сравнению с дворянами на Западе. Крестьяне и горожане, в свою очередь, попадали во все большую зависимость и от государства (через налоговую систему), и от своих владельцев: на Руси XVI–XVII вв. неуклонно развивалось крепостное право и отсутствовали городские вольности.
На другом полюсе «похолопленного» общества стояла набиравшая силу верховная власть. В течение нескольких веков московские великие князья (с 1547 г. — цари), опираясь на свои огромные владения, были, в отличие от своих европейских собратьев, лидерами национально-освободительного движения против татарской угрозы. Этим обстоятельством в немалой степени объясняется неслыханный авторитет царского имени и огромная концентрация власти в руках главы государства: «Властью, которую он имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов целого мира…» писал о Василии III (1505–1533 гг.) наблюдательный австрийский посол барон Сигизмунд Герберштейн. В итоге процесс централизации страны завершался в форме крепостнической самодержавной монархии, нормой которой стало знаменитое высказывание Грозного: «Жаловать своих холопей вольны, а и казнить вольны ж есмя». После двадцатилетней эпохи Смуты этот порядок побеждает окончательно.
Утверждение такой формы централизации в условиях относительной экономической отсталости и необходимости мобилизации всех сил и средств для нужд армии и государства стимулировало подчинение казне и такой сферы, как питейное дело. Но в условиях традиционного общества полностью ликвидировать старинные права крестьян и горожан на праздничное питье было невозможно. К тому же пиво варилось, как правило, для немедленного потребления, а производство меда было ограничено объемом исходного сырья. Алкогольная ситуация изменилась только с появлением качественно нового напитка — водки.