Последующие иностранные описания путешествий в Россию уже неизменно содержат упоминания водки как общеупотребительного напитка ее жителей
>{70}.
Мы не задавались целью доказать отечественный приоритет в изобретений водки и совершенно не исключаем того, что с этим продуктом москвичей XVI в. могли познакомить западноевропейские или прибалтийские купцы. Во всяком случае, до 1474 г. немецкие торговцы привозили спиртное в Псков, и только в этом году новый торговый договор прекратил эту практику: «пива немцом в Псков не возити, и оттоле преста корчма немецкая»>{71}. Покупали за рубежом вина и новгородские купцы; а когда в 4522 г. власти этого города требовали у Таллинского магистрата уплатить долг русским купцам, в перечне имущества упоминались и «бочки вина горячего»>{72}. В XVII в. постоянной статьей импорта из Швеции стало оборудование для винокурения медные кубы и «винокурные трубы».
По-видимому, в начале XVI в. появляется и само слово «водка»; правда, тогда оно имело несколько иное значение. В «Сказании» о болезни и смерти великого князя Василия III (умер, вероятно, от гнойной инфекции на бедре) рассказывается, что за несколько дней до кончины государя его доверенный боярин Михаил Юрьевич Захарьин предложил свой вариант лечения: «…водка нарядити и в рану пущати и выжимати»>{73}. Придворные врачи этим рецептом так и не воспользовались, но приведенный рассказ является самым ранним из известных авторам упоминаний нового термина. Употреблялся он, как следует из текста, для обозначения каких-либо спиртовых настоек в качестве сугубо медицинского препарата. Такие «водки» в Москве готовили в специальном учреждении — Аптекарском приказе, учрежденном в конце XVI в., где была и соответствующая аппаратура. Известно и еще одно смысловое значение термина: так в XVII в. на Руси называли кислоту>{74}. Как алкогольный напиток водку в течение нескольких столетий называли «вином», а современное наименование этого продукта появилось сравнительно поздно — где-то с середины XIX в.
Не вдаваясь в спор о точном времени и месте изобретения водки на Руси, все же можно выделить рубеж XV–XVI вв., когда, как это следует из приведенных выше источников, новый напиток стал известен в Москве. Кажется, в это время он еще был редкостью; не случайно Герберштейн особо выделил принесенный графинчик на царский пир. Когда Василий III осаждал в 1513 г. Смоленск, он воодушевлял свое войско более привычными вещами: перед штурмом псковские пищаль-ники получили «три бочки меду и три бочки пива, и напившися полезоша ко граду».