Да, я старалась вести себя также, как и прежде, только вот на людей стала смотреть по-другому. В каждом ответном взгляде, в каждой реплике я искала тайный смысл, упрек, осуждение.
Невозможно остаться прежней, когда весь мир стал другим. Мой мир.
Так что, да, была и вторая причина того, почему мне не хотелось открывать глаза. Страх.
Банальный человеческий страх. Страх того, что Илья, который вчера был так нежен, который смог успокоить меня без слов, всего лишь играл. Прикидывался заботливым, чтобы уже сегодня исчезнуть из моей жизни.
Однако он не исчез. Лежит себе, заглядывает мне в глаза, про завтрак что-то рассказывает. А я в ответ лишь пялюсь на него, как дура, и глупо улыбаюсь. А дальше и вовсе теряю голову, подползаю ближе и целую. Страстно, с желанием. Так, что голову сносит от одних лишь своих эмоций, чего уж говорить о его ответной реакции.
Нахожу кончиками пальцев край его футболки и тяну вверх, ясно давая понять свое желание, а он и не сопротивляется. Наоборот, одним быстрым движением переворачивает меня на спину и нависает сверху. Тут уже и дураку несложно догадаться, что на завтрак мы не успеем.
И действительно, мы выбираемся из номера только к обеду. За руку. Мне вообще его теперь отпускать не хочется, ни на сантиметр. Это эгоизм? Мания?
Не знаю. Если так сходят с ума от счастья, то пока мне все очень нравится.
Маленький ресторанчик, располагавшийся на территории отеля, оказался очень милым. Но еще более милой была прогулка по лесу. Только Илья и я. Ну, а еще снег, сосны, великолепная погода и отличное настроение.
Мое настроение.
Я начала догадываться, что у босса какие-то проблемы, когда мы возвращались в отель. Его телефон не желал затыкаться ни на минуту, и в конечном итоге Илья просто выключил звук.
Наверное, это и стало последней каплей. Я остановилась первой и потянула начальника за руку. Он не стал сопротивляться, однако сразу нахмурился, заметив мое выражение лица.
— Илья, что случилось?
Он медлил всего несколько секунд, однако за это время я уже успела себя накрутить. Пожалуй, если бы шеф сказал, что завтра наступит апокалипсис, я бы поверила.
— Егор прилетает во вторник.
Уж лучше бы апокалипсис.
От этого имени внутри что-то кольнуло. В свете последних событий оно совершенно вылетело из моей памяти, а теперь…
Теперь я стояла напротив Ильи и не могла выдавить из себя ни звука.
Нелогично вообще. Глупо, бредово, но именно сейчас я ловлю себя на мысли, что не могу сказать человеку, которому поведала свои самые страшные тайны, о том, что имела неосторожность переспать с Егором.