– Стеш, не дури, – проговорил он, оставив врачебный тон где-то далеко.
Я вновь мотнула головой, однако по выражению лица парня поняла, что сопротивление вновь бесполезно – заломает, но рот откроет.
– На тебе можно яичницу жарить, поэтому давай обойдемся без лишней самоотверженности.
Скривившись, все же кивнула и сделала то, о чем просил Ян, понимая, что вот именно в этот момент поставила на милом образе окончательный крест.
Взяв лицо в ладони, Ян развернул меня к свету, и уже через секунду встал, хмуро пробубнив:
– Знал же, что нельзя было вчера на улице стоять! Надо было хватать тебя в охапку и тащить домой.
Взлохматив волосы, Нестеров посмотрел на меня, а я же в свою очередь заставляла мозг отчаянно работать.
Стоп! Стоп! Стоп!
Так все это недовольство разве не из-за того, что я вчера вытворяла?
Ян, что, обо мне… Беспокоится?
Несколько раз медленно моргнув, повторила в голове эту фразу, стараясь избавиться от вопросительной интонации.
Ян обо мне беспокоится.
И как только это удалось, по телу разлилось такое приятное тепло, что захотелось глупо улыбаться.
Не сдержавшись, я поймала удивленный взгляд вскинувшего бровь парня, который, видимо, решил, что на фоне температуры у меня вообще крыша поехала.
– У тебя из лекарств что-нибудь дома есть?
Напрягла память и уже через секунду выдала опасный список:
– Бинт, зеленка, лейкопластырь и активированный уголь!
– Блестяще! – рассмеялся Ян.
– Анальгин еще в сумке, – добавила, вспомнив.
– Да мы шикуем! – весело заключил парень, но потом уже серьезней спросил. – Градусник хоть есть?
Кивнув, показала на полку, где стояла коробка с остальными внезапно ненужными лекарствами.
Следующие пять минут провела, меряя температуру, параллельно отвечая на вопросы Яна, связанные с тем, как без компаса и карты добраться до ближайшей аптеки, однако парень быстро сдался и, достав телефон, нашел адрес сам.
Убедившись, что на мне действительно можно жарить яичницу, Нестеров оделся и, зачем-то попросив никуда не уходить, словно я именно сейчас собиралась умотать в круиз или отправиться на велопробег, отправился за лекарствами, чтобы уже через пятнадцать минут вернуться с добычей и приступить к кормлению меня всевозможными спреями, таблетками и порошочками.
В этот раз обошлось без уколов, однако сейчас бы я вряд ли стала возражать, потому что, оценив собственное состояние, без труда пришла к выводу, что иначе, чем паршивым, его не назовешь.
И Ян это, несомненно, понимал.
– Я уже почти закончил, – ободряюще сказал он. – Повернись спиной.
Не споря, пересела, даже не спрашивая зачем, однако от удивления вздрогнула, когда его ладонь коснулась моей шеи.